Букет васильков на чёрном пороге
Все ахнули, а отец вечером ее за двором отходил вожжами... А через неделю этот странный грипп по деревне пронесся, фельдшер лишь руками разводил, когда очередного покойника на кладбище везли. Инфекция как пришла, так и ушла, а родителей не стало...
- И ты думаешь, что в этом была виновата твоя сестра? - спросила я бабушку.
- Не думаю, а знаю. Ибо после этого началось самое страшное. Мне и сейчас трудно об этом говорить, - бабушка потерла покрасневшие глаза. - Чем больше проходило времени, тем ужаснее становилась Груша. Ее лицо приобретало какие-то незнакомые, пугающие черты. Будто кто-то поселился внутри ее тела и злобно ухмылялся, глядя на людей. Глаза ее запали глубже, брови нависли над ними тяжелыми дугами, нос заострился, а губы стали тонкими, похожими на кривую линию. Хотя на вид она была вполне здоровой и цветущей, лицо ее было, лицом чужого человека.
Уже не таясь, они с Порфирием ходили на болото, да и дома происходили непонятные вещи - соседи шептались, будто в трубу залетало черное облако, а ночью, вокруг двора Груши, светились голубоватые огоньки, преследующие поздних прохожих... Так и жили мы, вроде бы и не враги, а между нами стена все крепчала. Но когда родила я сына, здорового, крупного ребятенка, Груша неожиданно явилась ко мне в дом, принесла сверток с детскими вещами, отрезы ситцевые, поздравила и попросилась на новорожденного посмотреть.
Я обрадовалась, подумала, что может наладятся наши отношения с сестрой, подвела ее к кроватке, с гордостью, присущей каждой молодой матери.
- Хороший пацаненок, - сказала она и ее глаза нехорошо вспыхнули. - Поздравляю.
Ушла она, а следующей ночью мой сыночек исчез.
- Как исчез? - на меня будто оцепенение напало.
Я вспомнила половинку детского черепа, вывалившегося из топки и ахнула, не желая верить в такой ужас.
- Догадалась? - бабушка уронила голову на руки. - Убила она его. Я всегда это знала, только доказать не могла. Ребенка не нашли, даже меня подозревали, что я свою кровиночку извела... Но никогда не могла подумать, что он бедный в родительском доме упокоился. Без отпевания, страшной смертью умер, как щенок или котенок какой... А я еще тебя хотела в этот дом заселить... Кто ж знал... Я сегодня как этот чепчик увидела, чуть рассудка не лишилась...
- Но зачем??? - я не верила во весь этот кошмар. - Господи...зачем???
- Сказать точно не могу, зачем... Но видно дитя мое, она в жертву принесла. В жертву тому, кому на болоте молитвы посылала...
- А как же Порфирий? Он что, вместе с ней...
- Не знаю. Но перед исчезновением моего сыночка, Порфирий уехал в город и не было его три дня. А когда вернулся, он глаза свои прятал, когда меня видел. Делал ли он это вместе с ней, неизвестно, но то, что знал - это точно, - бабуля взяла капли и я метнулась к ведру с водой.
В комнате запахло валерьянкой.
- С ума я чуть не сошла от горя... Прибежала к ним домой и стучала, пока руки в кровь не сбила. Груша отворила и спрашивает с ухмылкой: Чего явилась? Я давай кричать, что мол знаю, кто ребенка моего украл, а она знай лишь смеется и дурой меня обзывает. Приходила милиция, дом перерыла, и конечно ничего не нашла... Когда я вслед за ними выходила, она мне шепнула на ухо: А за это, поплатишься. Сдохнешь, как и твой ублюдок. В тот момент я поняла, что никто и ничего ей не сделает, страшную власть она получила на болоте...
Тогда я решила, что убью ее сама. Тюрьма меня не пугала, родных не осталось, а сестра тоже умерла, впустив в себя сатану. В своем желании я была тверда, но ему не суждено было сбыться - на следующий день, Груша померла. Когда схоронили ее, собаки три дня выли, бесновались, в сторону кладбища лаяли как оголтелые. Страшно было...
Я Ниночку сразу забрала к себе. Дитё зашуганное было, пряталось постоянно... Забьется под кровать и не выманишь. Неизвестно чего она там насмотрелась, но время много прошло, пока забываться все стало. У деток память стирает все плохое, и слава Богу...
Дождь сильнее застучал по карнизу, а мне вдруг стало холодно, будто наступил зимний вечер.
- Я, дура старая, надеялась, что дом оживет, что другое счастье, несчастье выживет, светом наполнит... Но теперь понимаю, что никакой там жизни быть не могло. Не дом это уже, а могила.
- Порфирий не общался с мамой? - спросила я, вспомнив, что бабушка упоминала о слухах, будто он отец моей мамы.
- Нет... Он сразу ушел на кладбище и его редко можно было увидеть в деревне, - покачала головой бабуля. - И теперь мне любопытно, что он затеял? Неужели он Грушу приволок в дом...
- Ты думаешь то, что под порогом - моя бабушка???
- Да. Я уверена. Когда доска оторвалась, я надеялась, что ты не увидишь этот ужас... Но глаза, которые смотрели из под пола, были именно Грушины... Ты представляешь, что грядет, если нечистая сила, принялась воскрешать мертвецов?
- Я вообще не могу поверить в то, что это происходит на самом деле, - прошептала я. - Что же будет?
- Да уж хорошего ничего, - грустно усмехнулась бабуля. - В деревне одни старики живут, а ты, девка молодая... Уезжать отсюда тебе нужно.
- Ты опять за свое? - возмутилась я. - Я уеду, если ты, поедешь со мной.
- Да куда же я поеду? Это мой дом... Мое горе не остыло и я должна остановить сестру, или то, что от нее осталось. И за сыночка отомстить.
Я поняла, что бабушку не переубедить. Этот клубок зла нашел себе дорогу даже в обход смерти и явился в этот мир с чем-то страшным, подготовленным для ничего не подозревающих людей...
∗ ∗ ∗
Уже совсем стемнело, когда Порфирий вошел в дом Груши и увидев развороченный порог, на минуту замер. Он стоял и смотрел на приоткрытую дверь, собираясь с духом и стараясь отогнать от себя страх.
- Что замер? Зайди в дом, - услышал он и покрылся липким потом.
Почувствовав, как кольнуло в сердце, он вошел в дом и медленно пошаркал по коридору, ощущая сгусток зла, ненависти и разрушения, сконцентрированный в комнате.
Оно сидело на железной кровати, сгорбившись и издавая тяжелые хрипы.
- Груша? - прошептал Порфирий, топчась на месте. - Это ты?
- Твоя Груша в аду, - проскрежетало существо и повернулось к старику. - Ведь ты сам ее убил, помнишь?
- Но я надеялся, что воскрешу ее... Я долго искал способ... Мне казалось, я могу вернуть ее и исправить все то, что она натворила... - испуганно зашептал Порфирий. - Ведь я хотел совсем не этого, когда посвятил ее в то, что знал сам.
- Ооо, я тебя умоляю... - существо, выдало звук, похожий на смех. - Она все правильно сделала, не то что ты... Вечно страшащийся перейти грань. Можно подумать ты не знал, что она впустила меня в свое тело!
- Знал, - глухо сказал Порфирий. - Поэтому и убил, надеясь, что ты покинешь ее. Прошло ровно пятдесят лет, ее тело сгнило и ты должен был уйти! Она стала убивать людей! Ребенка своей сестры...
- Не она, а я... - протянуло существо. - Я конечно покинул ее тело после смерти, не мог же я жить в трупе! Но ты, глупый человек, решил вернуть к жизни мертвеца, что не - во - з - мо - ж - но! Ты же не некромант, идиот! А я, вернулся сюда, как только почувствовал, что кто-то тревожит кости, к которым я когда-то был так нежно привязан.
Гадкий смех заставил Порфирия сжаться и зарыдать.
- Хватит рыдать, слабак! - зарычал скелет и его глаза вспыхнули в темноте. - Отдай мне колдовскую книжку Груши и возможно я оставлю тебя в живых!
- Ее нигде нет. Я все обыскал, - всхлипнул старик. - Это правда.
- Да, это правда... Ты не врешь, я чувствую... - существо зарычало. - Даю тебе три дня. До полнолуния ты должен найти ее, иначе... Я превращу твою жизнь в ад, запомни это. Убирайся!
Порфирий, сгорбившись поплелся к выходу, его плечи вздрагивали от глухих рыданий...
∗ ∗ ∗
Я легла на диване в бабушкиной комнате, чтобы быть рядом, но сон не шел. После ее рассказа все смешалось в моей голове: страх, неверие, желание оказаться отсюда как можно дальше и забыть все это. Часы пробили полночь и я услышала, как бабушка ворочается в своей кровати.
- Ты не спишь, ба?
- Нет внучка, не спится.
- А то, что было под порогом не может явиться сюда? - эта мысль посетила меня внезапно и я испуганно села, завернувшись в одеяло.
- Не знаю... Кто ж поймет эту нечисть? Как она мыслит, куда ее помыслы ведут... В доме иконы есть, авось остановят, если надумает сюда сунуться.
Бабушкины слова меня совсем не успокоили. Это было даже страшнее чем нападение каких-нибудь бандитов... И тут за окном мелькнула тень.
- Бабушка! - я кинулась к ней. - Под окнами кто-то ходит!
- Господи, неужели и правда тварь эта приползла?! - она быстро встала и порывшись в ящике комода, вытащила бутылку, перевязанную красным лоскутком. - Святая вода!
Оглушительный стук в дверь, поверг меня практически в панику.
- Кто там?! - крикнула бабуля, а я схватила ее за руку.
- Это я, Порфирий! - услышали мы мужской голос, сквозь шум дождя. - Открой, Евдокия! Разговор есть...
Мы переглянулись, недоумевая, что ему понадобилось?
- Что тебе нужно? - бабушка подошла к двери, а я за ней. - Зачем пришел?
- Не бойся, Евдокия, я не со злом, - голос старика звучал жалко.
- Ну гляди... - бабушка щелкнула замком. - Я не посмотрю, что ты мужик, в миг кочергой опояшу.
Мне было безумно интересно и немного страшно. Что он хочет?
Дверь отворилась и в дом шагнула кряжистая фигура Порфирия, неся с собой запах дождя и уличной свежести.
Он откинул капюшон и я с любопытством уставилась на него: будучи уже пожилым мужчиной, он все равно сохранил былую привлекательность. Голубые глаза под шапкой русых, густых волос, пронизанных сединой, красивая борода, аккуратно обрамлявшая волевые скулы и упрямый подбородок, выступавший вперед. Да, было от чего бабушке потерять голову...
- Говори зачем пришел, - бабуля смотрела на него подозрительно и с опаской. - Гость ты у нас нежеланный.
- Я знаю, - он понурил голову. - А пришел я, Евдокия, покаяться и помощи попросить.
- Помощи? - вскинулась бабушка. - А какой помощи, Порфиша? Может пойти Грушку закопать, которую ты из могилы вытащил?! Или отдать внучку ей, чтоб она ее как и сына моего, в жертву принесла?!
- Ну зачем ты так... - он поднял глаза, полные слез. - Я себя за это всю жизнь виню! Я во всем виноват! И убил я ее, чтоб больше зла она не делала...
- Кого ты убил? - бабушка замерла, вглядываясь в него. - Кого ты убил, Порфиша?
- Грушу! - он упал на колени и заплакал. - Как сына твоего она извела, так сразу и убил... Сил не было терпеть уже...
- А ну ка вставай! - бабушка потянула его за рукав. - Пошли в комнату, нечего мне здесь полы обтирать!
Я провела их взглядом, открыв рот и опомнившись, закрыла дверь на замок, чтобы сразу же помчаться за ними, не желая пропустить ни слова.
∗ ∗ ∗
- Чудесные дела, отец... - Ждан улыбался, глядя в окно на дом, который так интересовал их. - Наш мертвец, оказывается и не мертвец вовсе.
- Да? И что же это? - мужчина колдовал над какими-то склянками, которые в беспорядке были наставлены на красивом, старинном столе, со множеством ящичков, украшенных великолепной резьбой.
- Не знаю, но это злобная, потусторонняя сущность, - ответил Ждан. - Я чувствую, как она передвигается за стенами дома.
- Я всегда завидовал твоему дару, чувствовать, что происходит на расстоянии, - задумчиво произнес отец. - И как ты думаешь, что нужно этому существу?
- Не знаю, но оно агрессивно. Надеюсь нам не придется выгонять это из дома, чтобы завладеть источником, - Ждан поманил пальцем филина и тот сел на подоконник, рядом с хозяином. - Проголодался мой хороший? Сейчас я выпущу тебя.
- Думаю придется. Такие существа не покидают так просто места силы, - некромант бросил в колбу кусок чьей-то плоти и внутри сосуда все зашипело, извергаясь на стол красной пеной. - Вот черт! Опять испортил!
- Отец, мне узнать конкретно, что это?
- Да дорогой. Будь добр, - отец поднял голову и посмотрел на сына. - Обойдешься без меня?
- Да, занимайся своими делами, - Ждан открыл окно и филин вылетел на улицу. - Пусть моя птичка посмотрит, кто поселился по соседству.
