Букет васильков на чёрном пороге
∗ ∗ ∗
Ужасное существо ходило по дому, заглядывая в каждый угол и глухо ворчало. Его раздражало это гнилое тело, которое двигалось с трудом, хоть и обладало благодаря ему, необыкновенной силой. Вонь затхлости и давно закончившегося разложения, выводило его из себя. Найти другое тело, не составляло труда, но вызывая его, Груша привязала его к своему телу особым, только ей известным заклинанием и даже в этом усохшем черепе, он не мог найти его.
Ведьмы, после подселения в себя сущности, делали обряд на стирание памяти, чтобы нечисть не могла выудить из их мозгов это заклинание и покинуть тело. Много кто из чернокнижников пользовался помощью таких вот подселенцев, но Груша замахнулась очень далеко и то, что поселилось в ней, постепенно захватило ее полностью.
Существо оскалилось, вспоминая Грушу:
- Идиотка... Глупая дура...
Ему нужна была книга, которую имела каждая ведьма, в ней точно должно быть это заклинание. Внезапно скелет замер, почувствовав присутствие какого-то существа и приблизился к окну.
На карнизе сидел филин и смотрел прямо на него, странными, не живыми глазами.
- Ух ты... - скелет наклонив голову, вглядывался в птицу. - Да ты мертв, дружок...
Филин не сводил с него глаз и тоже склонил голову набок. Еще с минуту они смотрели друг на друга, а потом филин взмахнул крыльями и растворился в ночи.
∗ ∗ ∗
- Рассказывай, - бабушка уселась напротив Порфирия и буравила его мрачным взглядом. - Все под чистую рассказывай.
- Я всегда имел силу,... она мне от родителей передалась. Они скрывали это и меня предупреждали, чтоб я сильно людям не доверялся, - Порфирий немного успокоился, но взгляд его не поднимался выше скрещенных на столе, больших рук. - Когда я в Грушу влюбился, решил ей рассказать и она, выслушав меня, попросила научить ее колдовскому делу. Я показал ей место, куда ходил разговаривать с природой и объяснил, что наученная ведьма никогда не будет сильней родовой.
- Так это ты ее к сатане повернул? - неприязненно спросила бабушка и Порфирий замотал головой:
- Нет! Евдокия, нет! Я показал ей силы природы, не более того! Но ей этого показалось мало... Однажды меня угораздило рассказать, как колдуны подселяют в себя нечистую силу для помощи, и она этим очень заинтересовалась. Я даже подумать не мог, что она всерьез возьмется за это дело... Когда погиб ее муж, Степан, мне даже в голову не пришло, что Груша к этому причастна. Ты ведь знаешь, что меня подозревали в его убийстве...
- А что, Груша была причастна к убийству мужа? - бабушка наблюдала за Порфирием внимательным взглядом.
- Была, - ответил он. - Когда меня из дома милиция выводила, она одними губами прошептала: Ты скоро будешь дома. Я сначала этому не придал внимания, но когда с повинной пришел в милицию работник коровника, глухонемой, добрый мужик, я начал кое-что подозревать, но радость от свободы и отсутствие преград между мной и Грушей, вскружили мне голову. Смерть родителей ваших, я вообще не воспринимал как что-то странное, тогда от гриппа умерло много человек... Мы сошлись с Грушей и все вроде бы пошло хорошо, мы счастливы были, но стал я замечать, что она меняется. Становится грубой, злой и агрессивной...
А потом она мне призналась, что сама заколола своего мужа вилами, а глухонемого Тараса, оморочила и заставила взять вину на себя. Мне стало плохо... Но она не унималась. Рассказала за родителей, что погубила их из-за обиды, не дававшей ей жить, а вместе с ними и некоторых жителей деревни. За мужа твоего, Евдокия, что завела его в реку и заставила видеть не ее, а лесное теплое озеро, в которое он и полез поплавать. Самое страшное, что она при этом смеялась, а в ее глазах, плескалось удовольствие.
Вот тут я и понял, что в ней живет подселенец, который уже почти сожрал ее душу... Я виду не подал, что испугался и говорю, мол, было и было, главное, что мы вместе. Особенно я переживал за Ниночку, на которую Груша перестала обращать внимания, а чаще кричала и ругалась на девочку.
Собравшись, я сказал, что еду в город за покупками, а сам отправился к одному сильному колдуну, приходившемуся мне родственником.
Выслушав меня, он сказал, что уже помочь ничем нельзя. Если подселенец начал убивать, он не остановится и изгнать его тоже невозможно, только ведьма может свое заклятие найти и избавиться от этого паразита.
Но я то понимал, что нечисть уже владела Грушей и вряд ли ,,это,, захочет покинуть ее тело. Тогда я вспомнил ее слова, сказанные мне в лесу, когда мы лежали в траве.
- Если со мной что-то случится, не оставляй меня. Хоть из мертвых верни, но не оставляй.
Колдун предложил мне одну вещицу, похожую на маленькую жемчужину и сказал, чтоб я ее положил Груше в карман, но больше чтоб не приходил к нему никогда... Я так и сделал. Но перед этим узнал, что она убила своего племянника, невинного младенца... С этим смириться я не мог. Я создал это чудовище, я должен был и уничтожить его. Груша умерла от разрыва сердца, не прожив и двух часов, после того, как я подложил ей «жемчужину».
- Пусть бы она лежала в своем гробу! - рявкнула на него бабушка. - Зачем? Зачем???
- А затем, что карты мои, предупредили, что в деревню явилось зло, - ответил Порфирий. - И вспомнив, что у меня всегда была моя помощница и любимая, решился воскресить Грушу...
- Так в ней же нечистый жил! - воскликнула бабушка. - Она столько мерзостей натворила! Ты в своем уме?!
- Я не мог и подумать, что подселенец до сих пор с ней...
- А как бы ты ее людям явил? - бабушка злилась и я ее понимала.
Мало того, что все это было похоже на психбольницу, но и логику я в его действиях не видела.
- Ты вообще, понимаешь, что ты наделал?! Ты нашел повод, чтобы вернуть Грушу, а не помощь тебе ее нужна! Какая нечисть в деревне? Кроме ужасного монстра, которого, воскресил ты - нет здесь никого!
- Да...да...виноват я... Виноват! - закричал Порфирий, закрывая лицо руками. - Но оно теперь хочет выбраться и найти тело посвежее!
- О Господи! - неожиданно бабушка размахнулась и дала ему подзатыльник. - Гад ты эдакий! Колдун позорный! Была бы моя воля!...
Я наблюдала за ними с открытым ртом и поражалась бабушкиной выдержке. Вот это женщина!
Порфирий не сопротивлялся, лишь как щенок тыкался в ее руки, бормоча о прощении.
- Оно убьет меня, если я Грушину книжку не принесу! Евдокиюшка, Дунечка, может находила ты чего?
Я было сподобилась рассказать о своей находке, но наткнулась на взгляд бабушки и промолчала.
- Нет, не находила, - отрезала бабуля. - Ладно, разберемся. Ложись-ка во внучкиной спальне, успокаивайся. Утро вечера мудренее.
Тяжело вздохнув, Порфирий поплелся в комнату, сопровождаемый бабушкой, а я заварила мяты, переваривая все, что услышала.
- Почему ты ему за книгу не сказала? - спросила я бабушку, как только она вернулась на кухню.
- Ты в своем уме? - она строго посмотрела на меня. - Хочешь, чтоб эта дрянь опять в людей влазила?
- А если оно убьет его?
- Мы не знаем, может ли оно покидать дом, - бабушка удивила меня логическим размышлением. - Я завтра в церкву пойду, буду разговор с батюшкой иметь. Пусть он посоветует, что делать.
- А куда ты книгу дела?
- Не твоего ума дела, - отрезала она. - Меньше знаешь - лучше спишь.
На этом разговор был закончен и мы отправились спать, сморенные усталостью.
∗ ∗ ∗
Скелет бесновался в холодных стенах дома, ненавидя весь этот мир, который был так далек от него. Он знал, что Порфирий не принесет ему книгу, будет прятаться как собака, но смерть все равно настигнет его.
- Я убью тебя очень жестоко, старик... - шипел монстр, швыряя старую мебель в стены. - Будешь рыдать от боли, прося пощады! Брошу тебя в костер, чтоб огонь пожирал твое тело, пока от него не останется кучка пепла!
Монстр внезапно замер и глаза его загорелись желтым пламенем. Костер! Это могло быть выходом!
Он выполз из дома и хрустя костями, медленно пошел по дороге, периодически останавливаясь и принюхиваясь. Вскоре из темноты, выступило здание зернохранилища и он направился к гаражу.
Сорвав замок, монстр проник внутрь и через пять минут, все заполыхало, ярким, оранжевым пламенем, которое не мог затушить даже дождь, капли которого шипели на раскаленных кусках шифера, летевшего во все стороны...
Рядом, в каморке сторожа, спали двое мужчин, один из которых был пожилым, а второй, молодым человеком, тридцати пяти - сорока лет. Осколок шифера, просвистев, разбил окно и упал на стол, поверхность которого стала плавиться, испуская едкий запах.
- Пожар! - заорал молодой, вскочив с дивана и натягивая берцы. - Черт! Вот черт!!!
Пожилой сторож испуганно вертел головой, силясь понять, что происходит, и тоже закричал, наконец увидев отблески огромного пожара, съедающего постройку за постройкой.
Молодой охранник, выскочил на улицу и кинулся к гаражу, где полыхали трактора и другая техника. Он остановился напротив распахнутых ворот и в ужасе наблюдал, как трещат и падают балки - остановить это было уже невозможно... В этот момент, он ощутил, что за его спиной кто-то есть... Резко развернувшись, ожидая увидеть своего напарника, мужчина замер, глядя как перед ним раскачивается темный, вытянутый в трубку сгусток, похожий на змею.
- А-а-а!!! - заорал он, вытянув руки и пятясь от него. - Убирайся!!! Прочь!!!
Но темная субстанция накинулась на него, вталкиваясь в дергающееся тело сквозь нос, рот и уши, пока с тихим шипением не исчезла совсем...
∗ ∗ ∗
- Это бес, - Ждан открыл окно и впустил филина. - Довольно сильный и агрессивно настроенный. Возможно он будет мешать.
- Хоть раз в жизни, может все пройти нормально? - раздраженно произнес отец. - Постоянно что-то стоит на нашем пути... Это начинает надоедать!
- Вряд ли он захочет связываться с нами, - спокойно сказал Ждан. - У нас разные пути.
- Но у нас могут оказаться одинаковые цели, - недовольно ответил отец. - Ты не думал, что он тоже захочет завладеть тем, что находится под тем хлипким строением?
- Зачем ему это? Мне кажется его больше прельщает мир живых, чем энергия мертвых, - с сомнением предположил Ждан. - Мне бы не хотелось затевать разборки с нечистью, я устал от них.
- Ладно...посмотрим... - уже спокойно ответил отец. - А что с женщиной?
- Она благодарна мне, а это уже что-то. Для людей это много значит.
- У нас нет времени крутить романы, - хмыкнул некромант. - Нужно ускорить процесс.
- Ускорить так ускорить, - согласился Ждан. - Как скажешь.
∗ ∗ ∗
Бес, овладевший плотью человека, чувствовал себя ужасно. Его ломало, горлом шла кровь, а сердце то останавливалось, то билось с неимоверной частотой, взрывая виски.
Он знал, что это пройдет, но выдерживать такие муки он не мог, ему нужно было забиться в темноту и просто лежать, дрожа всем телом, пока этот период сживления с телом, не закончится. С трудом переставляя ноги, бес заполз в уцелевшую постройку, которая оказалась котельной и завалился за котел, в спасительную, несущую хоть какое-то облегчение, теплоту. Здесь его не обнаружат несколько дней, а больше ему было и не надо.
∗ ∗ ∗
Я проснулась от тихого разговора, доносившегося с кухни. Бабушка что-то доказывала Порфирию, а тот снова оправдывался. Застелив постель, вошла на кухню и поздоровавшись, взялась за чайник.
- Зернохранилище сгорело, - сказала бабуля и я тряхнула головой, отгоняя остатки сна.
- Совсем что ли?
- Почти, - бабушка кивнула на окно и посмотрев туда, я увидела серый столб дыма, видимо там что-то еще тлело. Легкий запах гари проникал в приоткрытую форточку.
- А что случилось?
- Никто не знает, - пожала плечами бабуля, в ее глазах плескалось беспокойство. - Полиция сюда не доберется, а от участкового мало толку.
- Но если сюда не добраться, значит или по неосторожности загорелось, или кто-то из своих поджог, - сделал вывод Порфирий.
- Говорят, там еще охранник пропал, молодой мужчина... Он из города сюда приезжает на смену. По неделе работал... Сторож говорит, что он выбежал, когда пожар начался и все, поминай как звали. Наверное сгорел мужик... - вздохнула бабушка. - В таком огне, наверное и косточки не осталось...
- Ладно, я пойду уже... - Порфирий встал и сжал в руке мятую кепку. - У меня собака не кормлена. До свидания Наташа.
- До свидания, - попрощалась я, а бабушка сказала ему:
- Не вздумай в дом ходить, если надеешься живым остаться.
- Не пойду, Евдокия, - серьезно ответил он. - Я вечером зайду?
- Куда ж тебя девать... - бабуля пошла его провожать, а я снова повернулась к окну.
Какое-то смутное предчувствие надвигающейся беды, от которой никто не уйдет, накатило на меня тошнотворной волной.
- Я в церковь пойду, - бабушка заглянула в кухню уже одетая. - Скоро буду. Не боишься одна остаться?
- Нет, белый день на улице, - усмехнулась я. - Иди.
- А хочешь, со мной пойдем... - предложила она, но я отказалась:
- В другой раз, ба... Я как начну собираться...
- Ну смотри, - бабуля ушла, а я умылась и включила радио, в надежде услышать новость об улучшении погоды.
Когда в дверь постучали, я немного струхнула, но решив, что это все таки мог быть кто угодно, подошла к ним и прежде чем открыть, спросила:
- Кто там?
- Ждан.
Ждан??? Кровь отлила от моего лица, а потом горячим, обжигающим толчком, вернулась обратно. Блин! Я в таком виде! Но на переодевания времени не было, это выглядело бы не очень красиво.
Отворив дверь, я отошла в сторону, впуская его в дом.
- Привет.
- Здравствуй.
Он так странно действовал на меня... Я будто попадала под влияние его удивительной энергетики, глубоких глаз и странной манеры держаться как бы отчужденно.
- Я вчера забыл тебе отдать, - он протянул мне бабушкино кольцо с небольшим аметистом. - Я еще на крыльце того дома его подобрал и это вылетело у меня из головы.
- Спасибо... - я взяла кольцо и снова ощутила прохладу его кожи. - Может чаю?
- Я бы воды холодной выпил, - сказал он и я чересчур быстро выпалила:
- Проходи на кухню. Бабушки нет, она в церковь пошла.
Ждан последовал за мной, заставляя мое сердце выскакивать из груди, и присел на табурет с цветной подушечкой.
- Тебе просто воды? - спросила я и посмотрела на него, в который раз поражаясь бледности его кожи, красивым скулам с чуть запавшими щеками и обволакивающим глазам, непонятного, меняющегося цвета.
- Да, - кивнул он. - Просто воды. Как вам спалось этой ночью?
- Хорошо спалось, - ответила я, чувствуя себя неловко. Интересно, что он видел там, в доме Груши? - Бабушка чувствует себя хорошо.
- Замечательно, - Ждан выпил воду и вдруг сказал: - Может прогуляемся сегодня, если дождь поутихнет?
- С удовольствием, - я улыбнулась ему.
Боже! Да я помру от счастья!
- Я зайду за тобой, - он не улыбнулся мне в ответ и эта строгость, манила меня больше, чем ослепительные улыбки мужчин моделей в глянцевых журналах. Положительно, в нем была загадка...
