Невеста палача
Она разбудила само зло - демона Аластора, Великого Палача преисподней. Цепь странных ужасных совпадений привела к тому, что теперь она - невеста Палача...
Растворившись в воздухе, он молниеносным движением свернул с громким хрустом шеи Ловцам и развел руками:
- Всё. Снимай со своей подруги верёвку и пошли дальше.
Константин освободил Онокселис и поднял на руки.
- Она некоторое время будет без сознания.
- Оставь ее здесь, - Аббаддон указал на высокий алтарь, накрытый бархатной тканью.
- Нет, я не оставлю ее.
- Но она будет нам обузой...
В этот момент откуда-то сверху, раздался громкий крик, преисполненный боли и страдания.
- Саша!
Аластор кинулся вперед, игнорируя предупреждающие окрики Константина, и сразу же почувствовал ужасную слабость. Печати на стенах замерцали, вытягивая из него силы, но демон не останавливался рыча от напряжения.
* * *
Мне было настолько больно, что хотелось умереть. Я знала, что даже если каким-то чудесным образом выживу, то никогда уже не стану нормальным человеком. У меня был сломан позвоночник от удара о стену, и я периодически теряла сознание от боли.
- Это только начало, - хохотнул Мазарис, сидя напротив меня в большом кресле. - Не хочу, чтобы ты умерла быстро... а может, тебя не убивать? Оставить жалкой калекой, ползающей в своем дерьме?
Я не слушала его, не в силах переносить жутчайшую боль, лишь слезы тонким ручейком текли по щекам, оставляя мокрые щекочущие дорожки.
Внезапно дверь распахнулась, и даже я, в своей неудобной страшной позе, увидела Аластора, который стоял уперевшись руками в лудку дверей. Его ноги подгибались, а голова падала на грудь.
- А вот и я...
- Какое удивительное везение! - Мазарис поднялся с кресла, его гниющие руки возбужденно дрожали. - Я так рад видеть тебя, старый друг!
Аластор попытался переместиться к нему, но лишь рухнул возле кресла, тяжело дыша.
На стене, позади кресла, набирала силы мерцая все сильнее огромная печать.
- Какое это удовольствие, запереть вас двоих в этой комнате. А через некоторое время ты - демон, увидишь, как сдохнет твоя подстилка, - засмеялся Мазарис. - Жаль, что ты не видел как умерла Офелия... а она до последнего вздоха говорила лишь о тебе и своей любви...
- Мразь... - выдохнул Аластор, медленно поворачивая голову в мою сторону. – О, нет...
- Не меньше, чем ты... - прошипел Мазарис, скаля гнилые зубы. - Тебе нравится твоя женщина в такой позе? Я старался...
- Зря старался, - Мазарис резко развернулся на этот голос и увидел Константина, стоящего возле стены с печатью. - Прощай, мастер.
Молодой человек быстро произнес заклинание, и печать потухла мигнув последний раз.
- Нет!!! Нет!!!! - Мазарис кинулся к дверям, но там стоял Аббаддон.
- Не думаю, что это хорошая идея.
Мазарис в ужасе обернулся и закричал, увидев перед собой Аластора.
- Сдохни, собака.
ЭПИЛОГ.
Я училась ходить, как ребенок, а Аластор не отлучался от меня ни на минуту. Он купал меня, одевал как куклу, принося мне кучи красивейших вещей, и расчёсывал волосы. Он переносил меня к морю, и мы любовались закатом или лунной дорожкой. Первые шаги он воспринимал как свою личную победу, и я замечала в его красных глазах восхищение и любовь.
- Я сделаю всё, чтобы мы не расставались никогда. Не хочу остаться без тебя, всегда буду охранять твой сон и твою жизнь...
Я клала свою голову на его горячую грудь и ощущала безмерное счастье и удивительной силы любовь. Любовь, которой суждено было проснуться в тёмной пещере Крыма.
А Константин стал мастером ордена - за него выступило большинство братьев. Он был справедливым и мудрым правителем. Онокселис не покидала его ни на минуту, и всегда можно было увидеть ее белокурую головку рядом с тёмным одеянием мастера ордена. Теперь и она знала, что для настоящей любви физических недостатков нет. Несовершенство тела - это порождение ума. Совершенно лишь то, что скрывает тело и воистину счастлив тот, кто это понимает.
