«Золотая галушка»
Наверно июльские чары так на всех повлияли в Золотой галушке. А как ещё объяснить все те события, что произошли из-за одного маленького золотого кольца.
* * *
На следующий день, Аделаида отправилась на пасеку. Еще издалека она увидела ее хозяина, раскинувшегося на пригорке под жаркими лучами июльского солнца. Чем ближе она подходила, тем сильнее стучала кровь в ее ушах. Его загорелое тело, покрытое золотистыми волосками, манило ее как магнит. Ей казалось, что стоит лизнуть его живот - то она сразу почувствует сладость меда. Темно-рыжие ресницы взметнулись вверх и она пропала под его взглядом, наполненным летним зноем и ленивой негой. Он просто молча смотрел на нее, а она истекала любовными соками, розовея от возбуждения.
- Я...я... - язык Аделаиды превратился в неповоротливую кость. - Я живу...в деревне...
Он смотрел на нее выжидающе, с грубоватой настойчивостью.
- И что?
Голос пасечника полился ей в уши сущим медом и ведьма глубоко вздохнула, снимая с себя эти чары.
- Я покупала мед у бывшего хозяина... - солгала она. - Вот... пришла познакомиться с вами...
Он медленно поднялся, выпрямляясь перед ней как молодой дубок, и его широкие штаны опустились чуть ниже позволенного, открывая ее взгляду золотистую дорожку курчавых волос.
- Трофим.
- Аделаида, - ведьма попятилась от него, чтоб не сойти с ума от его терпкого мужского запаха. - Я пойду,... до встречи.
Он молча проводил ее взглядом и снова растянулся на траве.
Ведьма бежала по тропинке, а внутри все горело от желания обладать этим роскошным пасечником. "Он должен быть моим! - думала она. - Моим! Я бы служила ему как Богу, исполняла бы все его желания! Пришло время приворотного зелья. Пришло время любви..."
* * *
Анфиса жарила картошку, а домовой раскачивался из стороны в сторону и протяжно причитал:
- Я не слышу запаха...я не слышу запаха... Я ел...я ел, - но вскоре его "медитация" пришла к концу и он затопал босыми ногами по чердачному полу. - Ой горе мне сироте! Голоден, холоден, всяка тварь за говнявку схватить норовит! - он погрозил собакам из окошка и швырнул в них старый башмак.
Анфиса удивленно подняла голову, услышав топот на чердаке, но тут же отвлеклась на любимую передачу.
Стук и вздохи продолжались до вечера. Сначала Анфиса испугалась, но потом решила, что это мыши, старые половицы или ветер. Тетя Клавдия принесла ей сметаны и со смехом сказала:
- Что, девка, жутко одной?
- Нет! - она бы никогда не призналась в собственном страхе. - Просто стучит целый день, вот и все.
- Может барабашка завелся? Так ты ему молочка поставь, враз подобреет.
- Вы что, серьезно???
- А почему нет? - тетя Клавдия вышла на крыльцо и хитро посмотрела на нее. - У нас тут места такие...
Анфису смешили эти суеверия, но блюдце с молоком все же появилось возле печки. Немного подумав, она положила рядом печенье...
* * *
Трофим сидел на улице за деревянным столом и пристально смотрел в сторону леса. Его золотистые брови почти сошлись на переносице от злости, но кусты возле уликов зашевелились и оттуда показалась конопатое лицо.
- Ты что, совсем страх потерял?! - рявкнул Ведьмак, стукнув кулаком по столу так, что кружка с водой подпрыгнула и покатилась. - Или забыл кто перед тобой?!
Существо аккуратно вышло из зарослей и обиженно протянуло:
- Так ты ж батюшка сам заклятие наложил, чтоб тебя не распознать было...
- Я позвал тебя! Ты должен был мой зов знать!
- Растерялся, испужался... - забубнел конопач, разводя ручками.
- Ладно, меня слушай!
- Хорошо батюшка, слушаю... - существо скосило глаза к длинному носу, показывая всю серьезность на какую было способно.
- Пойдешь к внучке егеря и добудешь мое кольцо, понял?
- Да я ж просто дворовой, батюшка! Как же...
- Ты понял меня? - рыкнул Трофим, медленно поднимаясь.
- Понял...
* * *
Анфиса спала, а домовой подтянул штанишки и полез вниз.
- Мне че ли? Ой мне точно...старая так и сказала ,, налей молока,, ...хотя бы мне...
Он осторожно, на пальчиках, добрался до кухни и вдруг услышал тихое чавканье. Выглянув из-за угла домовой возмущенно замер... Если бы было можно, он бы закричал во все горло, но он только прошептал:
- Караул! Чё это?! Караул!
К его миске жадно присосался невесть откуда взявшийся дворовой. Он нагло пил угощение став на коленки и из дырки на полосатых штанишках выглядывал довольно упитанный зад, по которому и втулил ногой домовой. Дворовой испуганно подпрыгнул и вцепился ему в волосы своими цепкими пальчиками. Молчаливый, но отчаянно сопящий клубок покатился по кухне, оставляя после себя клочки волос и обрывки одежки.
- Караул! - шептал домовой, крутя дворовому торчащий сосок, а тот, покрасневший от натуги, вцепился ему зубами в зад.
Тяжело дышащие они замерли напротив друг-друга и домовой прошипел:
- Приперся зараза! Чего надо?!
- Двор пустой, вот и пришел! - дворовой тер щипки домового и сверлил его убийственным взглядом. - А ты чего тут крутишься?!
- Дом пустой, вот и пришел! - съязвил домовой, стараясь разглядеть укус. - Мое молоко - не лакай, чучело огородное!
- Чего это оно твое?! Хочу и буду!
Домовой надулся, как сыч от беспомощности, и топнул ногой.
- Не пей сказал!
- Сам не пей!
Они снова с кряхтеньем сцепились в тугой клубок и вылетели в открытую форточку, оглашая лес разъяренным визгом, от которого всполошились и залаяли собаки.
