Лепрекон за углом
Три подружки случайно прихватили копье у антиквара, которое оказалось проклятым. Из-за этого вредный Лепрекон (он же антиквар) отправляет их в древнюю Ирландию. Оттуда они должны проникнуть в параллельный божественный мир Сид, чтобы спасти жизнь трём богам. По пути девушки должны собрать древние артефакты . И только выполнив целый ряд условий, подруги смогут вернуться домой...
- Да он кроме твоих щёк, втиснутых в решётку, ничего и не разглядел! А вот твоё: «драгоценный, волосики красиво уложены", уж точно его в восторг не привело!
За дверями послышался быстрый топот.
- Главное отсюда выйти, а там - по ситуации! - не сдавалась Сонька. – Вы, главное, сильней бедрами крутите, и заманивайте его, заманивайте глазами!
- Всё, гетера снова с нами... Вот, точно ты в прошлой жизни каким-то асоциальным элементом была... - хмыкнула Маня и вдруг запела: - А я институтка-а, я фея из бара-а, я чёрная мо-оль, я летучая мы-ышь...
- Сама ты мышь! - прошипела Сонька, и тут дверь распахнулась.
Мужичок в распашонке и еще несколько негров ворвались в комнату и поволокли нас снова на улицу. Я всю дорогу крутила головой, надеясь, что удастся как-то спастись, но в мозги ничего не лезло. Нас протащили по галерее, украшенной слоновой костью, мимо небольшого бассейна с кувшинками, но, чем ближе оказывался царь, тем осторожнее себя вели эти изуверы, и когда к нему осталось всего каких-то пару метров, мы пошли сами.
- Вы своё получите! - зашипел мужичонка. - Грубиянки! Мерзкие, пустынные собаки! На колени перед повелителем!
Сонька окинула его брезгливым взглядом, в котором читалась скорая расплата, и закрутила задницей, как заправская мадам с улицы красных фонарей. Мы от нечего делать или из солидарности, а, возможно, просто от безвыходности, закрутили тоже.
- Тебе не кажется, что мы вечно кого-то заманиваем? - прошептала Маня, и я согласилась с ней:
- Лишь бы это заманивание не кончилось битьём по пяткам.
Сонька зыркнула на нас через плечо и растянула рот до ушей, показывая радость и благоговение перед царем.
* * *
- Это просто невероятно! - Иухарба в первый раз в жизни от души смеялся. - Да я это слово повторяю уже тысячи раз с тех пор, как здесь появились эти сумасшедшие, дикие женщины!
Двое других братьев тоже смеялись, глядя на веселящегося Иухарбу.
- Какие они хитрые и смекалистые! - Бриан сидел в мчащейся колеснице с чашей вина в руке. – Кстати, у этих греков прекрасное вино.... Но что меня поразило окончательно - так это то, что они без зазрения совести залезли этому греческому царьку под тунику и вытащили свиную кожу!
- Да уж, поднять такой шум, посеять неразбериху и в саду Гесперид, и в Греции, украсть челнок, напоить богов Туата... Эти женщины стоят многого... - Иухар хитро прищурился. - Особенно одна из них, ужас, как хороша...
- Но в этот раз всё может плохо закончиться. - Бриан указал на далёкий берег Персии. - Там правят сластолюбцы, подверженные страстям. Они держат множество женщин взаперти, как скот.
- Мне кажется, в этот раз им потребуется помощь, - кивнул Иухар и посмотрел на брата. - Как думаешь, Иухарба, нам стоит помогать им?
- Они нам враги. По крайней мере, были ими... И что-то мне подсказывает, что придётся помогать царю Персии...
- Ну, нет... не в этот раз...
- Да? - Иухарба обвёл братьев взглядом, полным смешливых искр. - Посмотрите снова на Персию... Мужчины поспешно перевели глаза на приближающиеся берега, и Бриан поражённо протянул:
- Быть того не может... Сияющий дворец полыхал, выпуская в небо клубы чёрного дыма.
* * *
А случилось вот что...
Царь долго и угрюмо рассматривал нас, сидя на подушках под густой листвой цветущего куста. Его тщательно уложенная борода медленно двигалась, словно он что-то жевал. У меня уже болел рот и щёки заманчиво скалиться ему, и я перестала напрягаться, надеясь, что этого было достаточно. Манька, нахмурившись, смотрела на него, и одна лишь Сонька продолжала растягивать лицо в припадке соблазнения, но царь, почему-то не соблазнялся.
- Подойди ко мне, - он указал на меня длинным, смуглым пальцем.
- Зачем? - брякнула я и опасливо посмотрела на застывших рядом негров.
- Здесь задаю вопросы я! Бияршан Великий! И приказываю я! Ибо я - Великий хранитель копья самого Писира! Моего Великого предка! - он ткнул этим же пальцем куда-то вверх, и, задрав голову, я чуть не завопила от радости - на самом верху дворца, в хрустальной ёмкости, наполненной водой, сияло копьё.
- Копьё... - протянула Сонька и её глаза загорелись.
- Подойди! - завопил царь, и мне ничего не оставалось делать, как шагнуть к нему.
- Быстрей, черепаха! - занудливая "распашонка" с силой толкнул меня к царю, и я, взмахнув руками, полетела вперед, зацепив какую-то ерундовину, испускавшую фимиам.
Она полетела вниз, упала на царя, и его густая растительность вспыхнула в мгновение ока.
Негры с перепугу принялись остервенело махать опахалами, отчего пламя разгоралось всё больше, а царь визжал всё сильнее...
Вся свита кинулась тушить царя, и мы, воспользовавшись этой суматохой, помчались во дворец, скользя по гладкому полу. Вопли становились всё сильнее и стража, охраняющая мраморные чертоги, бежала на них, не замечая нашу троицу, вжимающуюся в стену. Времени у нас было катастрофически мало, и стоило бряцающей оружием страже промчаться мимо, как мы рванули вверх по широкой лестнице.
- Куда?! - из-за угла внезапно выскочила толстая "монобровь" и расставила руки, пытаясь поймать нас. - Не уйдёте!
Маня, недолго думая, схватила её за подол длинной юбки и рванула на себя. Она не устояла на ногах и, громко вопя, рухнула на пол.
- Держите её! - крикнула Сонька, и мы с Маней навалились на толстуху, визжащую, как поросёнок.
Сонька задрала её юбку и завязала узлом на голове:
- Вот и полежи маненько. А то ишь, разбегалась...
Мы побежали дальше, оставив злобную бабищу ворочаться по полу, как огромную гусеницу, и Манька, задыхаясь, прохрипела:
- Бежим всё время наверх!
Это было и так понятно, но мы лишь прохрипели в ответ:
- Хорошо! - и прибавили скорости.
На последнем этаже нас ждал сюрприз, в виде двух стражников с оружием, охранявших узкую дверь, и мы замерли за углом, поглядывая друг на друга.
- Сейчас я им задам! - Сонька схватила металлическую курильницу, из которой вился ароматный дымок, и швырнула её на ковёр, лежавший на полу. Угли рассыпались по нему, распространяя запах горелой шерсти, и через секунду первые языки пламени принялись лизать яркий рисунок. Подруга набрала побольше воздуха и заорала: - Пожар! Пожар!
Мы спрятались за колонной и наблюдали, как стража хватает ковёр и тащит его к окну.
- Пора! - Маня первая побежала к узкой двери, а мы за ней.
Дверь оказалась открытой (видимо, стража была уверена в своих силах, либо никто не посягал на копьё). Распахнув её, мы оказались на небольшом, круглом пятачке под ослепительно голубым небом, а перед нами в хрустальном ящике покоилось копьё, такое знакомое, что мне захотелось схватить его и закинуть куда подальше. Не растерялась, как всегда, Сонька, она ударила по ларцу ногой, и он грохнулся оземь, рассыпаясь на мелкие осколки.
Копьё покатилось в нашу сторону, разбрызгивая капли воды, и я схватила его. Оно вспыхнуло ярким, ослепляющим светом, и тут мы услышали оглушительный треск, словно где-то лопнула стена.
Дворец зашатался.
- Ой, мама! - Сонька схватилась за сердце. - Сейчас дворец рухнет!
- Не рухнет, если мы отсюда быстро уберёмся! - Маня ломанула к выходу, а мы за ней.
Дворец стонал и шатался, слышались вопли и крики, а мы неслись как оголтелые, сбивая на ходу визжащих женщин, бегущих по беломраморным коридорам в одном неглиже.
