Тайна старого кладбища
Атеисты считают, что после смерти человек уходит в небытие. Но на самом деле, покойники рядом с нами. И порой показываются нам наяву... И только от нас зависит, обретут ли они покой...
Старая церковь
История эта со мной произошла, когда я с благословения епископа был направлен в сельский приход в глухую деревеньку на окраине области. Церковь была старой, нуждалась в ремонте, но я с Божьей помощью и стараниями прихожан пытался по мере возможностей восстановить былую красоту храма. История церкви была аж двух-вековой, белокаменный небольшой храм стоял на берегу местной речки, придавая особую прелесть живописному местному пейзажу. Сужающиеся кверху сводчатые столбы создавали ощущение стремления ввысь. Свет, пробивающийся сквозь цветные витражи, причудливо играл на старинной фреске, изображающей Тайную вечерю.
За церковью было небольшое старое кладбище, давно уж закрытое. Местные прихожане придавали особое значение этой церкви, поговаривали о ее чудотворных свойствах, говорили, что ни один катаклизм, коими богата русская история, не тронул храм. Войны и смены политических режимов обошли это место стороной. Службы в этой светлой церкви мне давались легко, всех прихожан я не только знал в лицо, но и был прекрасно осведомлен о проблемах и бедах каждого.
... как будто бы кого-то искала
Однажды на утренней службе мое внимание привлекло какое-то движение в толпе прихожан. Приглядевшись, я увидел, что между людьми ходит какая-то незнакомая мне девочка в светлом платье. Что-то неприятное кольнуло у меня внутри. Секундой позже я понял, что девочка была в летнем платье, несмотря на довольно холодный ноябрь того года. Девочка переходила от одной кучки молящихся к другой и заглядывала им всем в лицо, как будто бы кого-то искала. Словно почувствовав мой взгляд, она обернулась и посмотрела прямо мне в глаза. Тут я понял, что свет, искаженный цветным витражом, сыграл со мной плохую шутку: распущенная часть волос девочки была не темнее - она была перепачкана то ли землей, то ли чем-то грязным.
Тут ко мне подошел один из местных жителей, заслонив девочку собой. Поговорив с прихожанином, я решил было направиться к тому месту, где стояла девочка, чтобы узнать, откуда она, но ее уже там не было. Впрочем, ее не было нигде - я обошел весь храм. Сторож прихода Никифор Петрович на мой вопрос, выходила ли из храма девочка в светлом платье, вскинулся вдруг, внимательно посмотрев на меня поверх очков, и как бы нехотя буркнул: «Не ходют тут никакие девочки, не видал я».
Девочка указала на виновника своей гибели
Прошло около полугода, я уж почти и забыл о девочке, когда на летнем субботнике на старом кладбище позади церкви я вновь увидел знакомое белое платье и полу-распущенные светлые волосы . Девочка промелькнула между деревьями и скрылась из виду. Заинтересовавшись, я пошел в ту сторону. Я увидел, как белое платье скрылось за поворотом. Я попытался догнать девочку. Но за поворотом той уже не было. Вставал я каждый день очень рано задолго до восхода солнца, чтобы успеть приготовиться к службе. И приблизительно через неделю после произошедшего на кладбище я, как всегда не спеша, наслаждаясь чистым предрассветным воздухом, шел к церкви.
Внезапно я снова увидел издалека белое детское платье, маячившее возле кладбища. Подойдя ближе, я увидел, как девочка зашла за ворота кладбища и остановилась возле одной из могил. Ребенок поднял руку и показал на надгробие. Неожиданно громко где-то ухнул филин, заставив меня вздрогнуть и обернуться. Когда я вновь посмотрел на место, где стояла девочка, я увидел лишь удаляющееся в темноту кладбища белое платье. Уже позднее я нашел то место, где она стояла - это была могила умершего в 1949 году некоего Петра Сергеевича Кожухина.
Давняя трагедия
Заинтересовавшись, я стал спрашивать у местных пожилых прихожан об этом человеке. Оказывается, Петр Сергеевич был приметной личностью в деревне полвека назад. Жил он с женой и дочкой, коих гонял бессовестно. Залив глаза самогонкой, он в прямом смысле зверел. Любое слово перерастало в скандал. Анна - жена Петра - была частой гостьей местного травмопункта, однако по старой традиции «бьет - значит любит» покрывала мужнины выходки. Так и жили, пока в один не прекрасный день не пропала дочка Анны. Искали ее, но так и не нашли. Мать девочки словно помешалась и постоянно повторяла: «Косичку-то я ей так и не заплела. Ушла ведь на работу, торопилась, да так и не заплела».
Петра через пару дней забрали в милицию по подозрению в причастности к исчезновению ребенка. Но спустя неделю за недоказанностью отпустили - тело-то так и не нашли. Спустя еще неделю Петр покончил с собой, повесившись в сарае. Словоохотливая прихожанка не забыла рассказать, что у него остался сын. «Да вы ж его знаете, сторожем у вас работает, Никифор Петрович. Он его сын от первого брака, с первой женой, значит, и остался. Уж как он пацаненком переживал, что отец повесился. Тут уж, как говорится, два удара - отец сначала к другой жинке ушел, бросил их с матерью, а потом повесился...»
Просил прощения....но поздно
Я осторожно спросил у Никифора Петровича об этой истории. Вздохнув, он по-стариковски забурчал: «Сколько можно одно и то же полоскать. Баб хлебом не корми, дай побалакать. Было дело давно уже. Отец мой бросил нас с матерью и женился на соседке, переехав через два дома. Бил он свою вторую жену здорово. Она к нам прибегала от него прятаться с дочкой своей. Дочка у нее от первого тоже, значит, брака. Вдова она была. Ну, мать у меня добрая, привечала их, жалела. Потом, когда ее дочка-то пропала, он после этого приходил к нам пьяный, плакал. Я маленький был еще, но помню, как мать прогнала его. Он на коленях в огороде стоит, прощения просит, а сам, значит, как в бреду повторяет:
“Мать-то ушла, косичку не заплела. Она ко мне пристает - тятька, заплети косичку. Заладила, как тетерев на току, заплети да заплети. Ну под горячую руку чего к пьяному мужику лезть”. Смутно помню, как мать кричала: “ Уходи, иди в милицию, признавайся!” Отец, покачиваясь, встал с коленей и ушел. Потом я узнал, что он повесился. Вот такие дела, - вздохнул Никифор Петрович. - Тело-то девочки потом нашли все-таки. Он ее молотком ударил по голове да в речку сбросил. Тело вынесло уже почти в городе. Моя мать тогда с тетей Аней в город на опознание ездили. Просто в деревне об этом никому не сказали. Ну, и мне запретили».
...С той поры прошло уже больше 20 лет, я уже давно в миру и на пенсии. Но не перестаю молиться о той девочке и об очищении души ее убийцы от грехов.
Михаил, 60 лет
