Карельское чудовище

Когда, возвращаясь из Карелии мои знакомые с жаром рассказывали о чудовищах, якобы обитающих в одном из лесных озер, я лишь скептически улыбался. Мне не раз доводилось участвовать в обследовании подобных водоемов, и никогда ничего необычного я в них не находил. Я прекрасно сознаю, что любое животное (тем более крупное), обитающее в озере, должно иметь пищевую базу и размножаться. А следовательно, обязательно оставит в воде или на берегу следы своего пребывания. Однако люди, верившие в озерных чудищ, никаких доказательств их существования не приводили.

Монстр

Однажды ко мне в гости пожаловал мой закадычный друг - биолог Вадим, с которым мы совершили немало путешествий. В отличие от других, он не стал утомлять меня бездоказательными историями, а положил передо мной несколько фотографий.
- Дали в редакции местной газеты,- пояснил он.

И хотя снимки были плохого качества - фотограф, видимо, находился далеко от объекта, а съемка проводилась явно не в идеальных условиях, на них можно было разглядеть, что из воды торчит что-то черное, по форме напоминающее человеческий кулак. Рядом с ним виднелись несколько тонких едва заметных зубцов, напоминающих спинной гребень. На обратной стороне одной из фотографий от руки было написано, что это бесспорное доказательство того, что в Гришином озере обитает древний ящер, а также что местные жители неоднократно наблюдали его.

- Ну как? - испытующе глядя на меня, поинтересовался Вадим после того, как я отложил фотографии в сторону.
- Неужели ты относишься к этому всерьез? - задал я встречный вопрос. - Вспомни, сколько раз мы с тобой обмишуривались в подобной ситуации. Неужели ты хочешь повторения?
- Не ошибается тот, кто ничего не делает, - уклонился от прямого ответа Вадим.

- Давай больше не будем ввязываться в такие авантюры, - предложил я, стараясь убедить скорее себя, нежели собеседника. - К тому же, Вадим, я уже купил билет на поезд до Кунгура. В этот отпуск хочу походить по тамошним пещерам.
- Ну как знаешь, - отозвался Вадим, собираясь уходить. И уже с порога посоветовал: - А фотографии изучи как следует. Мне кажется, они довольно любопытные. И еще: имей в виду, что кунгурские пещеры вполне могут подождать, они ведь никуда не денутся.

«Что здесь любопытного?» - спрашивал я себя, глядя на снимки. Но чем больше на них смотрел, тем сильнее они меня притягивали. И вовсе не потому, что я надеялся обязательно увидеть это мифическое чудовище. Нет и нет! Просто меня безотчетно влекла романтика поиска, жажда приключений. Поэтому после недолгих колебаний решил все-таки ввязаться в очередную авантюру: съездить в Карелию на загадочное Гришино озеро. И вот я уже тянусь к телефону...

Неприветливая встреча

Вадима мое решение совсем не удивило, скорее, наоборот.
— Я нисколько не сомневался, что ты отправишься со мной, - сказал он и объяснил, почему: - Знаю, ты, как и я, бродяга и искатель приключений.

... И вот мы уже в Карелии. Гришино озеро находилось в пятнадцати километрах от деревушки, куда мы и прибыли. Как объяснили местные жители, когда-то на берегу этого озера жил старовер и отшельник Гриша. Его уже давно нет в живых, никто в округе даже не помнит, как он выглядел, а вот название сохранилось. Старожилы указали кратчайший путь туда.

Полу-заросшая, едва различимая тропинка то петляла между скалами, то затейливо извивалась среди деревьев, то огибала здоровенные упавшие стволы. Мы основательно выдохлись, когда, наконец, взобравшись на довольно крутой холм, оказались на берегу озера. Встретило оно нас неприветливо. Прохладный порывистый ветер гнал по небу серые тучи и, проносясь над водой, вздымал высокие волны, которые с шумом разбивались о скалы далеко внизу. Было видно, что берега озера завалены упавшими деревьями. Плелись ветвями и вывороченными корнями, что казалось, будто это скопище каких-то невиданных доселе зверей.

Прежде чем решить, где поставить палатку, мы взялись обследовать хотя бы часть озера. Спустились с холма, отыскали место, где можно было бы подойти к воде, накачали резиновую лодку и выгребли на середину водоема. Озеро представляло собой слегка удлиненный с запада на восток овал протяженностью, на верное, чуть больше километра. Ширина его метров 500-600. С запада глубоко вдавался в воду не равнобокий продолговатый мыс, с востока - два поменьше. Получалось, таким образом, три мыса и пять заливчиков. Все заливчики мы сразу пронумеровали.

Лагерь

Если на мысах можно было увидеть редкие подходы к воде, то большая часть берега была или завалена упавшими деревьями, или представляла собой нагромождения крутых скал. Лишь узкая прибрежная полоса на севере, плавно поднимавшаяся от воды и переходящая в обширный луг, была свободна. Зато там из воды поднималась высоченная зеленая тростниковая стена. Было совершенно очевидно, что предполагаемый доисторический монстр мог выбираться только на один из мысов. Не лезть же ему на скалы, через поваленные деревья или в густые заросли тростника!

Осмотревшись, мы решили обосноваться на западном мысе. Во-первых, с его оконечности открывался наилучший обзор акватории, Во-вторых, туда можно было причаливать, не рискуя продырявить резиновую лодку об острые сучья и камни. В нескольких метрах от воды, около огромного валуна, поставили палатку. Разместили в ней наш нехитрый скарб и продукты. Выбрали место для костра и натаскали дров. Из тонких жердей соорудили стол и две коротенькие скамейки.

Как только устроились на них передохнуть, сразу же появилась незваная гостья - птичка кукша. Чуть больше скворца, взъерошенная, со смешным растрепанным рыжим хохолком, она уселась на ветку осины прямо над нами. И, кося на нас то одним черным глазом, то другим, издала сначала не очень громкое, затем оглушительно-резкое: «Кжээ-кжээ». Наверное, поприветствовала.
- Ну держись! - усмехнулся Вадим. - Теперь она не оставит нас в покое.
Я согласился с ним. Эти крики - сигнал другим кукшам о том, что здесь может быть пожива. И сородичи не преминут явиться на зов.

Осмотрев мыс, на котором мы расположились, и не обнаружив ничего интересного, сели в лодку и поплыли к заливчику N 5, где виднелось самое большое нагромождение скал. Они поразили нас своей суровостью. Волны остервенело накатывались на подножие утесов и, сильно ударяясь о них, с тяжелым плеском откатывались назад, чтобы с грохотом вернуться. Серые мрачные каменные исполины были испещрены многочисленными трещинами. В заливчике гуляли насквозь пронизывающие сквозняки. Все это навевало чувство подавленности и безысходности. Мы спешно покинули негостеприимное место.

Дежурство в белые ночи

Наше возвращение в лагерь приветствовало полтора десятка кукш. «Кжээ-кжээ», — нестройным хором надрывались они. Птицы основательно по хозяйничали: перевернули кастрюлю с водой, сбросили со стола чайник, оторвали две пуговицы от куртки, лежавшей у входа в палатку. Видимо, мы вернулись, по мнению кукш, не вовремя, и они еще долго недовольными криками сопровождали каждый наш шаг. Заканчивался первый день нашего пребывания на озере.

К вечеру ветер стих, и зеркальную гладь нарушали лишь всплески рыб. Где-то неподалеку в камышах тихо крякала утка. В рощице на противоположном берегу, наверное, устраиваясь на ночлег, стрекотали сороки. После ужина под несмолкаемый комариный писк мы смотрели на догорающий костер, и каждый из нас задавал себе вопрос: «Есть ли в озере чудовище?»

Мы заранее договорились вести наблюдение круглосуточно, независимо от погоды. По жребию начинать выпало мне. Надев накомарник, я сел в лодку, отплыл от берега метров на тридцать и встал на якорь. Был разгар белых ночей. Почти всю ночь было так светло, что хоть газету читай. Лишь в два часа ненадолго все окрест накрыли сумерки. Поначалу, будучи на стороже, я вздрагивал от каждого всплеска в воде и любого шороха на берегу. Но постепенно привык, втянулся в монотонность летней ночи, не забывая, однако, постоянно наблюдать за водной гладью. Через каждый час выбирался на берег и, обогнув мыс, осматривал заливчик N 1, который был не виден с лодки, поскольку находился у нас за спиной.

Ближе к утру преодолевать сонливость стало легче: началась птичья перекличка. Первым проснулся певчий дрозд. Я посмотрел на светящийся циферблат часов: половина четвертого. Постепенно к дрозду подключались и другие птицы. В общем хоре выделились кукушка и ворона. А когда солнечные лучи согрели землю, вокруг запорхали разноцветные бабочки, запищали, зажужжали другие насекомые. Под этот нестройный аккомпанемент мое первое дежурство и закончилось.

Оптический обман

С этого момента пошел отсчет череды будней. Один из нас наблюдал из лодки, а свободный от вахты обследовал берега в поисках следов чудовища. Увы, ничего обнаружить не удавалось.

На шестой день нашего пребывания на озере я после вечерней рыбалки, почистив улов, забрался в спальный мешок и задремал. Разбудил Вадим. Он тряс меня за плечо и срывающимся голосом негромко говорил:
- Саша, просыпайся! Похоже, чудище появилось!
Слово «чудище» произвело магическое действие: я вскочил как ужаленный и мгновенно выбрался из палатки. Видимо, недавно прошел дождь, и озеро словно дымилось, над его поверхностью плыла клочковатая белесая пелена. Я тер глаза, ни чего не понимая, до тех пор, пока Вадим дрожащей рукой не указал на заливчик N 5. И хотя до него было не меньше полу-километра, я, дальнозоркий от природы, отчетливо увидел то, о чем говорил мой напарник.

Там, где пелена достигала скал, в ее разрывах явственно были видны длинная шея, увенчанная маленькой головой, горб и ребристый извивающийся хвост. Вот чудище замерло на месте, но тут же, вздрогнув, заскользило вдоль скал. Мы, как завороженные, следили за ним. Первым пришел в себя Вадим. Наверное, опасаясь, что чудовище скроется за поворотом, он потянул меня за рукав к лодке. Но я лишь отмахнулся. Какая-то неестественность в облике чудовища смущала меня. И вдруг я понял: расплывчатые дрожащие формы! Я собрался было сказать об этом Вадиму, но тут подул сильный ветер. Под его порывами пелена задрожала и быстро рассеялась.

Чудовище оказалось призраком! Мы разочарованно вздохнули - обидно было стать жертвой оптического обмана. Может, те, кто твердил о существовании в озере древних ящеров, наблюдали тоже самое? Правда, на фотографиях голова торчала из воды, мы же видели все «чудище» над водой. Происшествие этой ночи не надолго оживило нашу размеренную жизнь. Затем снова потянулись однообразные будни. Лишь на пятнадцатый день произошло событие, основательно взбудоражившее нас. И снова это случилось в дежурство Вадима.

Погоня за чудовищем

Далеко за полночь, когда большинство птиц угомонилось, и лишь сова где-то далеко-далеко долдонила свое монотонное «бу-бу», да гундосили бьющиеся об окно палатки вездесущие комары, я лежал в спальном мешке и думал, что слишком уж пресным получается наше путешествие. От этих мыслей меня отвлек Ва­дим. Ворвавшись в палатку, он резко дернул меня за спальный мешок и сдавленным голосом просипел:
- Плывет!
— Кто плывет? - не понял я.
- Похоже, что чудовище, . - то­ропливо ответил он.
- Снова из тумана?
- Да нет же, оно вот-вот про­плывет мимо нас.

Ошарашенный, я буквально вылетел из палатки и посмотрел на озеро. И сразу же заметил то, о чем толковал Вадим. По заливчику №3 плыло что-то черное, похожее на регбийный мяч. Мы, не сговариваясь, стремглав бросились к лодке, запрыгнули в нее. Вадим сел за весла и, прошептав: «Следи за ним», принялся энергично грести. Мы быстро двигались наперерез предполагаемому чудовищу. Бешено колотилось сердце, дрожали руки и ноги, я чувствовал, как от волнения перехватывает дыхание. «Неужели сбылось, неужели сбылось?» - машинально, как заклинание, повторял я, не спуская глаз с «пловца». Наверняка такие же эмоции одолевали и Вадима, потому что он то и дело оглядывался, тем временем расстояние между нами заметно сокращалось.

И вдруг чудище, видимо, заметив нас, резко изменило курс и поплыло к мысу между заливчиками №3 и №4. Стремясь догнать его, Вадим заработал веслами еще энергичнее. Однако когда до него оставалось не более пятидесяти метров, чудище достигло мелководья и, шумно продираясь через заросли тростника, выбралось на берег. И уже оттуда, оглянувшись, громоподобно рявкнуло... Мы обалдели. Вадим перестал грести, а я замер с открытым ртом. Вне всяких сомнений, мы гнались за медведем!

Придя в себя, мы переглянулись и рассмеялись. Но смех получился какой-то судорожный, нервный. Надо признаться, нам сильно повезло, что зверь кинулся удирать, а ведь мог бы и напасть. Что тогда? О последствиях думать не хотелось.После этого случая наш энтузиазм в поисках чудовища заметно
поубавился. И хотя до конца запланированного пребывания на озере оставалось еще две недели, мы решили, что через пять дней уедем отсюда.

Шипение в ночи

Заступив утром на предпоследнее дежурство, я занял привычное место в лодке у берега. Осмотрев в бинокль акваторию и не обнаружив ничего, заслуживающего внимания, с удовлетворением подумал, что совсем скоро эти бесполезные бдения закончатся. День выдался жарким, душным.Сидя под палящим солнцем, я то и дело клевал носом, но бодрился, стараясь ничего не упускать из виду. Ближе к вечеру жара спала, от воды потянуло прохладой, дышать стало легче.

Медленно угасал день. Солнце опустилось за холм, его лучи еще некоторое время озаряли небосвод, затем погасли и они. Постепенно смолк птичий гомон, и лишь храп Вади­ма, доносившийся из палатки, нарушал тишину. Я вглядывался в сумрачные берега и под легкие мерные покачивания лодки на волнах вслушивался в тишину. Неожиданно справа от себя явственно услышал тихое шипение, сопровождаемое чуть более громким бульканьем. Насторожился, напряженно всматриваясь в полумрак. Но, несмотря на все старания, ничего не увидел, поскольку на фоне темного берега невозможно было что-то разобрать. А шипение и бульканье продолжались...

Для того чтобы выяснить, что же это такое, надо было действовать! И я, затаив дыхание, тихонько снялся с якоря и направился в сторону подозрительных звуков. Лодка мягко заскользила, я же, согнувшись в три погибели, до рези в глазах всматривался в черную воду. Спустя несколько мгновений в том месте, где слышались шипение и бульканье, я увидел над водой что-то небольшое, но очень лохматое. Рядом с трудом, но можно было различить какие-то неясные выступы. Я, стараясь унять дрожь в руках, налег на весла и рывками погнал лодку к чудищу. В запарке уже не думал о возможной опасности: мною двигало желание успеть, не упустить.

Через считанные секунды лодка на что-то наткнулась, послышался легкий треск, затем громкое зловещее шипение, и я тут же оказался в воде.
- Вадим! - что было мочи заорал я. - Вадим, помоги!

Чуда не случилось

Барахтаясь, машинально ухватился рукой за что-то тонкое, холодное, скользкое. Щупальце? Быстро отпустил, но тут же схватил снова. В этот момент что-то острое коснулось бока. Свободной рукой я оттолкнул его от себя, вместе с ним дернулась рука, державшаяся за щупальце. Я кинул быстрый взгляд на то, что только что прикасалось ко мне, и снова отпрянул! Я держался за сук дерева! Чудищем оказался самый обыкновенный топляк. Произошло все это, разумеется, мгновенно.
- Саша, что с тобой? - встревоженно спросил Вадим. Где ты, где лодка?
- Лодку я проткнул, двигай на голос своим ходом.

Когда он добрался до меня вплавь, я в двух словах растолковал суть происшедшего, и мы приступили к буксировке. Я подталкивал к берегу топляк, а Вадим тащил за собой продырявленную полузатопленную лодку. Доплыв до берега, мы в изнеможении опустились на траву. Тем временем окончательно развиднелось, и мы смогли толком рассмотреть «озерное чудовище» - топляк. Почерневшее, осклизлое дерево все еще выпускало пузырьки, которые, с шумом лопаясь, распространяли тошнотворный запах. То, что я принял за лохматую голову, оказалось пучком полусгнивших растений, нанизавшихся на острый сук.

- Как этот топляк оказался на плаву? - удивился Вадим. - Ведь он потому и называется топляком, что должен находиться на дне.
- Думаю, что древесина сгнила, стали выделяться газы, они-то и вытолкнули ствол наверх, - предположил я.
- Наверняка такой же топляк и на фотографиях, которые мы видели, - рассудил Вадим.
Конечно, мы были сильно разочарованы тем, что в очередной раз не отыскали доисторического монстра. Ведь, несмотря на все предыдущие наши неудачные экспедиции, где-то в глубине души мы надеялись на чудо. Увы, оно не произошло.

Александр НОСОВ, г. Санкт-Петербург