Портал в прошлое

Существуют на земле особые порталы, через которые можно переместиться в иное место или даже иной год. Чаще всего такие порталы скрыты под землей. Там иное проистечение времени, оно то замедляется, то ускоряется.

«Время тогда такое было. В чудеса не верили. Но от того, что люди не признавали сверхъестественного, оно все равно случалось. Но говорить об этом было нельзя.

В тот последний год, когда я видел деда живым, мне исполнилось 20 лет, деду - 80. Я приехал к нему на каникулы, как в детстве, в южный поселок недалеко от старых каменоломен. Ветеран Великой Отечественной войны, дед был строгим и неразговорчивым. Не любил вспоминать прошлое, не делился воспоминаниями. Характер северный - дед родом из Сибири, да и профессия накладывала отпечаток: в НКВД болтливость, мягко говоря, не одобряли. Сколько секретов хранила эта могущественная организация! Ее уж давно и нет, а секреты - остались. Еще многие и многие дела лежат под тайным грифом. Потому было мне удивительно - чего это дед пустился в откровения?

Началось с того, что я сказал: «А помнишь, дед, как ты меня ремнем отходил, когда мне было лет 10? За то, что мы в каменоломни лазали. Я вот думаю: может, как в детстве, экспедицию устроить?» Дед нахмурился: «Помню, на память не жалуюсь слава богу, завалили вход в ту проклятую штольню!» - «А жаль! Я не понимаю, чего ты тогда так озлился? Ну, побродили с пацанами по старой штольне. И что с того? Мальчишки же!» - «Вот именно, что мальчишки. Глупцы, лезете, куда не следует!» - разозлился дед. И внезапно сменил гнев на милость: «Знаешь, Ванятка, я ведь тогда не сердился - я испугался за тебя до страсти. Особенно когда Васька, которого вы с собой в каменоломни не взяли, доложил, куда вы отправились. Да вот только никто не знал, что живыми вас могут не увидеть. А я знал».

Я вылупил глаза: «Да ты что, дед! Во-первых, заблудиться мы не могли мы же дорогу запоминали, метки ставили. А во-вторых, ты ведь сам говорил, что истории про каменоломни - глупые выдумки темных баб и мужиков! Что бы с нами стало? Мертвяки бы в преисподнюю утащили?» И засмеялся. А дед серьезно сказал: «Про мертвяков и про голубые мерцающие огоньки - сказки, конечно. Эту загадку давно разгадали, еще во время Отечественной. То трупы сначала беляков, которых мы в Гражданскую войну в шурфы скидывали, а потом и фашистов разлагались и фосфоресцировали - микроклимат, проще говоря, в каменоломнях этому способствовал.

Каменоломни сами по себе место не страшное, хотя заблудиться и не выбраться все-таки можно. Протяженность-то у них огромная. До сих пор люди нет-нет да и теряются. Свет погаснет - и назад дороги не найдешь. Но это не мистика, несчастные случаи. А вот та штольня в отдельности... Я никому про это не рассказывал - за разглашение расстрел грозил. Но... Сколько времени прошло - и живых свидетелей, верно, не осталось. Так сказать, история в назидание потом - тебе».

Я обратился в слух - нечасто деда можно было разговорить. Тем более старый энкавэдэшник не любил распространяться о своей работе. И дед повел свой рассказ:

«Воевать я начал в этих местах. Меня на фронт не призвали - дали бронь. Велели здесь организовывать подполье на случай, если фашисты дойдут до наших мест. А они шли ходко. Мы тоже времени не теряли, готовили им сюрприз - и уже в ноябре 1941 года спустились в небезызвестные тебе каменоломни. Ушли в партизаны. Конечно, некоторым на ум приходили байки про то, что в подземелье какие-то дрянные дела творятся, и про неупокоенные души, и про оживших мертвяков. Но фашистская саранча была страшнее. Каменоломни имели сеть разветвленных подземных ходов - штолен, колодцев-выходов на поверхность — шурфов. Ракушечник-то у нас добывали давно. Очень мы помогли стране, воюя из-под земли. Потом уже, когда погнали фрицев обратно, и надобности в нас, партизанах, не стало, многих мобилизовали, в том числе и меня.

И попал я в особый отдел. В общем, служил особистом в Смерше. После победы отправили меня в родные края. Работы везде хватало - и там тоже. Нечисти всякой расплодилось, прихвостней фашистских, шпионов, дезертиров, уголовников. Вот мы и чистили, как Геракл авгиевы конюшни». Дед хмыкнул, а потом поморщился от литературного сравнения. Продолжил: «Район каменоломен тогда запретной зоной был - разминировали его долго. Не пускали местных туда, чтобы не подорвались. Такой вот нам фашисты подарочек оставили прощальный. А дураков много было - кто-то пустил слух, не иначе как провокатор, что фрицы где-то там закопали сокровища. Вот некоторые и искали. Особенно мальчишки - вам ведь ничего не запретишь. Признайся теперь, за сокровищами в проклятую штольню лазали?»

Дед прищурился и пристально посмотрел на меня своим знаменитым василисковым взглядом. Я поежился - не завидую я тем, кто бывал у него на допросах. И честно ответил: «Мы тогда про Тома Сойера читали. И решили, как он с друзьями, в пещеру влезть. Котька сказал, что знает лаз, который не охраняется». Дед усмехнулся: «Вот кого надо было привлечь к ловле шпионов! Вот как раз и тогда, когда историйка случилась, мальчишка первым весточку принес.

Приводят ко мне мальца лет 8, он носом шмыгает, глаза испуганные. “Вот, - говорит сержант Сомов, - прибежал ко мне, утверждает, что шпиона видел у каменоломен”. Я спрашиваю: “Какого шпиона, там ведь все оцеплено! Как он туда попал?!” Мальчишка еще сильнее захлюпал: "Я корову искал, дяденька, Маруську. Она глупая, она не умеет ваши приказы читать! У каменоломен трава хорошая, она туда ходила. А потом куда-то делась. Вот я и пошел ее туда искать. Я не удержался: “Ну, пацанва! Я тебе не дяденька, а товарищ капитан! А тебе и твоим подчиненным, Сомов, будет на орехи! Плохо смотрите, раз у вас под носом коровы и люди незамеченными ходят!”

А мальчишка оживился: “Дядя капитан, давайте скорее, а то шпион уйдет. Мы с Пашкой его уже третий день выслеживаем, по очереди. Знаем, где прячется. Там недавно земля провалилась, под Пашкой. Мы там в прятки играли - а он и провалился. Мы его вытащили, конечно, а теперь там лаз есть, про который никто не знает. Можно запросто в каменоломни попасть. Только мы туда не лазили. Шпиона боимся. Он на следующий день появился, как лаз открылся”. Я разозлился: “Вы почему про лаз сразу не сказали?” Мальчишка насупился: “Ага, знаете, какая у меня мамка строгая! Она меня бы прибила, если бы узнала про каменоломни! Думаете, приятно?" Я сменил гнев на милость: “Ну, ладно, рассказывай, что у вас там за шпион”.

Выяснилось, что ребята видели странно одетого “дядьку”, который время от времени выходил из лаза, размахивал руками, хватался за голову, а потом снова скрывался под землей. Один раз приметил военных и быстро шмыгнул в укрытие. Тогда ребята и подумали, что это - шпион. Похоже, что они были правы. Все это выглядело весьма подозрительно. Мы приняли срочные меры. Мальчишек успокоили, сказали, что это не шпион, это наш тайный сотрудник, и болтать о том - ни-ни! Пацаны оказались толковые, с пониманием, по крайней мере, слухов про шпиона после не возникло.

Подробности операции знали Сомов, я и мой помощник младший лейтенант Клименко, младших исполнителей не посвящали. В общем, взяли мы шпиона. Крепкий мужик. Лет под 50. Только какой-то старообразный, седой весь, с клочкастой длинной бороденкой. Одет чудно: в длинную рубаху из небеленого холста, подпоясан какой-то веревкой. И - босой. В руке посох - он им отбиваться попробовал, но мы его быстро скрутили. Начали спрашивать - кто таков, что здесь делает. А он бормочет что- то непонятное: курлы-мурлы, кур-лы-мурлы. Разобрали только слово “иуда", только он произносил его как “егуда”. Ну, раз иуда, доставили странного мужика в особый отдел. Бились-бились, а мужик по-нашему ни бельмеса, по-немецки не понимает, по-чешски - нет, по-английски - тоже. На этом наши знания языков исчерпались.

Решили привлечь лингвистов. И выискался один старенький профессор, специалист по древнеарамейским языкам. И такое нам вывалил! По его словам получалось, что “шпион” по имени Егуда прибыл к нам прямиком из Древней Иудеи, в которой он живет. Только вот закавыка - живет-то дядька во II веке до нашей эры! Он - мирный странник, идет из “Бабилима” на родину, в “Ершалаим”. (Стало быть, Вавилон и Иерусалим.) По пути остановился переночевать в пещере. Проснулся, вышел на божий свет - а вокруг непонятное место. Испугался. Молился Богу, чтобы его вернули домой. Сидел в пещере, надеясь, что она смилостивится и вернет его обратно.

Мы подумали: завирает профессор. Может, тоже изменник Родины? Вполне вероятно - он ведь еще с царских времен Союзу по наследству перешел. Коллаборационист, не иначе. Нам прислали еще двух других знатоков истории и языков. И еще двух. Все подтвердили слова профессора. С четырех последних взяли подписку о неразглашении. А наш ученый старичок выдал нам еще порцию ереси: мол, читал он в древних трактатах, что существуют на земле особые порталы, через которые можно переместиться в иное место или даже иной год. Чаще всего такие порталы скрыты под землей. Там иное проистечение времени, оно то замедляется, то ускоряется.

Теорией профессора заинтересовалось высокое начальство. Путешествия во времени сулили какие-то им одним понятные перспективы. Мы не спрашивали, какие, - не нашего ума дело. Таинственный лаз стали обыскивать вдоль и поперек - а ну как и в самом деле портал сыщется? Результат был плачевный: первая группа исследователей отсутствовала 3 суток, мы уже и не чаяли их увидеть живыми. Вернулись все - и в один голос утверждали, что бродили по штольне всего полдня и никаких чудес не видели.

Новую группу собрать едва удалось - люди очень боялись. Добровольцами вызвались мы - я, Сомов и Клименко. И еще физик и лингвист. Ничего странного мы не заметили. Бродили по подземному ходу, осматривали. И вдруг погасли разом все лампы. Даже карбидки. Мы услышали вскрик. Начали перекликаться в темноте - Сомова не хватает. Куда делся? И тут - свет снова загорелся. Прожектор, который мы протянули за собой, осветил тупичок. В этом месте штольня не имела ответвлений. Деться из нее никуда невозможно. Но... Сомова-то нет! Мы его долго искали. Но безуспешно. Было и еще несколько экспедиций, но ничего необычного штольня больше не выкинула. От идеи перемещений во времени отступились, дело засекретили. “Не счесть чудес и замыслов Творца”, - сказал тогда профессор. Этой фразой и подписал себе чудак приговор. Сгинул в ИТЛ на северах.

“Древнего иудея” отправили в психушку, там он вскоре и помер. Пропавшего Сомова сначала хотели сделать шпионом - сбежал неизвестно куда. Потом сообразили: лучше объявить погибшим при исполнении и приставить к посмертной награде. Так и сделали. Вход в штольню накрепко заложили - от греха. Всех участников раскидали по просторам бескрайней Родины - чтобы не болтали, не плодили крамолу. А я остался тут. Тут и вышел на пенсию. И когда вы с мальчишками открыли новый ход в проклятую штольню - не на шутку испугался. Мало ли куда вас могло выкинуть. Оказались бы в прошлом, или того хуже - в будущем. И пропали бы безвозвратно».

Я тогда посмеялся над дедовым рассказом: «Ну ты, дед, и сказочник! Даром что энкавэдэшник, а хуже бабок суеверный! Я бы тебе доказал, что все это - антинаучная чушь, сходил бы в штольню - да только осыпалась она совсем, не попасть туда». - «Зря зубоскалишь, Фома неверующий. Мал ты еще, а я за жизнь такое повидал, что твердо знаю: не счесть на земле чудес и замыслов Твор ца». Помолчал и выкинул штуку, которой я от старого коммуняки не ожидал, - перекрестился размашисто и истово и добавил: «И лучше бы нам, простым смертным, их и не считать».

Я долго думал над той историей. Решил, что дед не врал. Меня увлекла загадка пещер. Вот я и копаюсь - уже четверть века ищу волшебные пещеры по всему миру и надеюсь, что однажды я найду портал и мне откроется тайна времени.
Иван, 46 лет

КОММЕНТАРИЙ СПЕЦИАЛИСТА
На нашей планете немало мест, которые подбрасывают человечеству неразрешимые загадки. Порой завеса тайны приоткрывается - но не всем, только избранным. А по какому принципу Высшие силы их выбирают - неизвестно. Ведь чаще всего они показывают свои чудеса тем, кто вовсе того не жаждет. И более того - даже не может толком понять, что с ним произошло. Наверное, это делается не зря - ведь без неразгаданных явлений и загадок бытия мир наш стал бы серым и скучным. Тем ценнее становится чудо, которое нам дано узреть.