Наследник колдуна
Он не выбирал свою судьбу. Её за него выбрали. И теперь он - наследник колдуна. Егору приходится не только скрывать неблаговидные дела своих приёмных родителей, но и бороться с силами намного превосходящими его в знаниях колдовства. Всё смешается в один тугой узел - мистика и любовь, страх за близких и колдовство, существа из нижнего мира и возродившаяся ведьма...
Глава третья
С того дня прошло несколько дней. Валерий Викторович почти с Ниной не разговаривал, что ей было только на руку. Девушка старалась полностью погружаться в работу, детей, и уход за матерью, которой в последнее время стало немного хуже. Рука снова начала терять чувствительность, хотя врач говорил, что из-за активной, но умеренной нагрузки на руку, будет только лучше. Нина понимала, что хоть она и приехала ради матери, но по сути, никакой пользы от нее нет. Всю работу по дому, как могла, делала Елизавета Сергеевна, прямо в кресле. И очень уставала, хотя и старалась не подавать вид.
- Мам, - обращалась к ней Нина в такие дни. - Если хочешь, я перестану гулять с детьми и попрошу директора, чтобы он с меня старшие классы хотя бы снял, а? Я пораньше буду приходить.
- Да что ты, что ты! - возмущалась женщина. - Я очень рада, что у тебя есть эта работа. Ты ведь и деток любишь, и они к тебе тянутся. А мне и за радость по дому хлопотать. И то, что рука слабовата, так это не беда. Я вон Егорке скажу, он мне травок принесет целебных, и пройдет все.
Нина кривила рот, слыша об этом.
- Травки? Мам, у тебя последствия инсульта, а ты мне про травки говоришь!
- Глупая ты у меня еще, Нинка, - отвечала ей мать и укатывала свою коляску в тераску, где перебирала пучки чеснока, готовя их на зиму, а Рыжий ворошил ей сухую ботву и веселил.
Настала суббота. Нина весь день корпела над домашними заданиями. Еще в начале сентября начались унылые дожди, отчего постоянно клонило в сон. Девушка заснула в половине девятого вечера в наушниках, за проверкой очередной тетради. Елизавета Сергеевна пила на кухне чай и не тревожила дочь.
Проснулась Нина поздней ночью от некоего движения на коленях. Музыка уже не играла. Телефон разрядился. Нина открыла глаза и вытащила наушники. Видимо перед тем, как лечь спать, мама накрыла ее покрывалом, на котором сидел Рыжий и дыбил хвост, как и в первую ночь, после приезда.
- Ты чего? - прошептала Нина, откинув покрывало и посмотрев в сторону старых настенных часов. Привыкнув к темноте, она едва разглядела стрелку, указывающую три.
- Вот это я поспала! - девушка тут-же замолчала, чтобы не разбудить наверняка спящую мать.
В этот момент Рыжий неистово зарычал, и шикнув, спрыгнул с ее ног и убежал в тераску. Туда дверь летом не закрывалась. Нина насторожилась и осторожно последовала за ним. Ей слышалось, что прямо за стеной дома что - то шуршит, но для мышей, или даже крыс, это был довольно мощный шорох. Девушка вошла в тераску, едва не сбив ногой стул и вцепившись в его спинку мертвой хваткой, чтобы тот не упал и не спугнул шутника. Кот заставлял нервничать.
Нина медленно, на цыпочках, кралась к окну, высматривая в темноте то, что так напугало зверька. Она почти вплотную прислонилась к раме, когда из темноты на нее уставилась собачья морда с человеческими глазами. Они словно заглядывали ей в душу, выискивая в ней что-то полезное. Нина от ужаса не могла отвести взгляд, а голова заболела почти мгновенно. Она продолжала смотреть в глаза пса.
Кажется, прошла целая вечность до того момента, когда Рыжий резко уркнул и царапнул девушку, вырвав ее сознание из этого гипнотизирующего плена. Когда Нина размяла глаза и посмотрела в окно, никого там уже не было. Включив свет на крыльце, напуганная девушка достала топор из под сундука, что стоял в тераске, и взяв старый отцовский фонарь, вышла на улицу, медленно и осторожно открыв дверь.
- Что там? - раздался из сеней голос проснувшейся Елизаветы, уже успевшей перебраться в коляску.
- Шшш! - шикнула ей Нина, требуя полной тишины, и преодолела две ступеньки с крыльца.
Она заметила, что фонарь у дороги не горел, отчего деревня была погружена в полный мрак. Даже луна, и та была погребена под толстым слоем дождевых туч. Нина сделала два шага в сторону калитки, освещая себе дорогу фонарем и крепче сжимая в руке топор. Тишина. Девушка подошла к окну и внимательно осмотрела, есть ли какие-нибудь следы на сырой, илистой от дождя земле. О да. Крупные собачьи следы.
- Значит все-таки не показалось, - пришла к неутешительному выводу Нина и слегка направила фонарь на окно тераски, откуда пару минут назад смотрела на улицу. В окне сидел Рыжий и по-прежнему шипел. В один момент он резко вздыбился и оскалил зубы, морща мордочку и распушая усы.
Нина всхлипнула, когда в стекле увидела свое отражение, а у себя за спиной черного пса, чьи глаза сверкнули во тьме. Она резко обернулась, на ходу замахнувшись топором, но опять никого не оказалось.
- Что за чертовщина??? - проорала она, заставляя себя не бояться.
Быстрым шагом Нина поспешила к калитке, которая к ее ужасу была открыта, и что еще хуже, проволока, которую она накидывала на нее, оказалась грубо разорванной.
Нина вышла из калитки, судорожно освещая фонарем округу. Снова тишина. Начинал накрапывать дождик.
- Ниин! - прокричала из сеней мама. - Скорее в дом! Нечего там смотреть!
- Сейчас, иду! - отозвалась та, услышав вдалеке шум мотора.
Опять красная ЯВА на горизонте. Нина стояла и волком смотрела на Егора, проезжавшего мимо. Он заметил учительницу своей племянницы, в пижаме, с растрепанными волосами, фонарем и топором в руке и завернул к их дому. Услышав гул его мотоцикла, Елизавета Сергеевна выкатила коляску на крыльцо. Егор заглушил мотор, и оставив свой транспорт направился к калитке, молча пройдя мимо Нины.
Он встал возле крыльца и обратился к Елизавете Сергеевне :
- Случилось что? Вам бы отдыхать.
Женщина тяжело выдохнула и положила руку на грудь.
- Какой тут отдых! Нинка вон у меня, увидала чего-то, поглядеть вышла, дурная!
- И что же она увидала? - с отсутствием интереса спросил Егор, мельком посмотрев за свою спину, где уже стояла Нина, не спеша оставлять топор.
- Почему нет предупреждения о том, что по округе собаки дикие бродят? - возмутилась та, ответив вместо матери.
- Какие еще собаки? - почти с насмешкой переспросил тот.
- Вы еще спрашиваете! Я не первый раз их вижу здесь, хотя тут всего с неделю, а вы годами живете, и ни сном, ни духом! А если на детей нападут? Кто отвечать будет?
- Я спросил, какие собаки? - выделив предпоследнее слово повторил тот.
- Большие! Черные, как уголь, и тихие! Пугающе тихие! Глаза еще такие... жуть... вон, второй раз калитку открыли, искали чего - то. А в этот раз раскачали и вовсе засов отодвинуть умудрились, и проволоку сорвать.
Тут лицо "мужчины без возраста" покоробила легкая тревога.
- Понятно. В дом иди. Дверь запри. Разберусь, - скомандовал Егор и пошагал назад.
- Егорушка! - позвала его Елизавета Сергеевна.
Тот обернулся.
- У меня рука немеет. Может сдобришься, привезешь мне какой травки, а? Вся надежда на тебя!
- Привезу, - ответил он и ушел.
- Быдловатый какой-то, - пришла к выводу Нина, глядя, как загорелись фары мотоцикла и под громкое тарахтение исчезли в ночной тьме.
