Не открывай закрытой двери
Оба проспали до утра. Первым проснулся Серега и поплелся на кухню ставить чайник. Погода за окном была еще хуже, чем вчера. Тяжелые свинцовые тучи завалили небо, а неприятный холодный дождь принес с собой промозглость и вялость.
- Уже проснулся, - без интонации спросила Танька, заходя в кухню и зевая.
- Да. Надоело валяться, - ответил Серега и зевнул в ответ.
Он шустро распаковал пачку печенья, выуженную из сумки, и разлил по чашкам кофе.
- Хоть какое-то удовольствие в эти мрачные дни, - призналась девушка дуя в чашку.
Оба замолчали, глядя в окно залитое струйками дождя. Они хотели обсудить произошедшее вчера, но в то же время боялись поднимать эту тему. Как и с тем роковым золотом и иконами, что они принесли из той проклятой хижины священника-сатаниста.
- Что дальше делать будем, Тань, - также без интонации спросил Серега.
- В этот раз ты решай. У меня мозг напрочь отказывается размышлять. Я в полном отупении и, честно сказать, все еще в шоке.
- Аналогично. Но мозг все же лучше сохранять в трезвости. В общем вот, что я подумал. Нам нужно вернуться в ту деревню. Как бы дико это не звучало.
- А? - ошарашенно протянула Танька, отставив свой кофе. - Ты рехнулся? Скажи честно.
Парень недовольно скривил рот и пояснил:
- Ну ты ведь понимаешь, что мы должны вникнуть, в то что там происходит, и понять - кому же мы так насолили. Иначе нам могут насолить вдвойне. Тань, я видел Михалыча. Видел, что они с ним сделали. И эта бабка...
- Я поняла, - обрезала девушка и с решительным видом бахнула кружкой о стол. - Ты прав. И потом, мы ведь с тобой никогда не трусили. Чего же сейчас прятаться и бегать. Это ни к чему не приведёт. Передохнем сегодня, а завтра отправимся в эту чертову деревню. Надеюсь, ты не забыл свой травмат в квартире?
- Я прихватил и кое-что посерьезнее.
- Вот и хорошо, - Танька кивнула и допив кофе ушла одеваться.
Она хотела прогуляться, пусть за окном и лил дождь, и было еще одно место, которое она желала посетить.
Пока Серега занимался подготовкой к завтрашнему дню девушка накинула дождевик и, предупредив напарника, вышла на улицу. Серая безлюдная деревня нехотя приветствовала ее. Танька выросла здесь. Раньше в этом месте кипела жизнь. Каждый дом был жилым и в каждом были добрые и приветливые соседи. Сейчас же многие умерли, многие переехали в город, к детям и родне, а кто-то и уехал в соседние деревни. Осталось лишь несколько дворов, где еще были заметны признаки жизни. Деревни умирали. Танька замечала это с каждым годом все больше. И ее родная деревня доживает последние деньки.
Медленно и неспеша девушка шла по размытой илистой дороге, разглядывая дом дяди Гены, который умер четыре года назад. Сейчас его дом пришел в полное запустение и медленно умирает вслед за хозяином. А вон остатки дома семьи Ерохиных. Замечательные были люди. Жаль, все четверо сгорели в доме во время пожара лет восемь назад. Вместе с малолетними детьми. Танька сама помогала тушить, таская ведра, но увы, было уже слишком поздно. Она все еще помнила те крики, на которые сбегались односельчане. От визгов детей самим хотелось выть, не справляясь с чувством бессилия и беспомощности перед стихией.
- А? - краем глаза Танька посмотрела на торчавшее из травы обугленное бревно, за которым будто стояли двое детишек. Но всмотревшись, никого уже не обнаружила.
Девушка продолжила идти, глядя на два ряда безжизненных домов, лишь редкие из которых были все еще жилыми. Невдалеке за калиткой кто-то копошился. Таня шла неспеша, вспоминая, чей это был дом. Напрягая память она вспомнила, что дом принадлежал бабе Ирине. Подруге Таниной матери. А вот и сама Ирина. Но... что-то с ней не так. Когда проходила мимо дома она посмотрела на тетю Иру, которая нагнувшись возле калитки что-то делала, и поздоровалась с ней. Та, будто не слыша ее, приподнялась и повисла на калитке. Таня вздрогнула, когда увидела лицо женщины. Оно было как у древней мумии, с болтавшейся коричневой кожей на жутко разорванном рту. Женщина исподлобья провожала взглядом Таню, которая поспешила скорее пройти мимо, понимая, что в последнее время им с Серегой видятся жуткие вещи.
Она все еще надеялась, что все это - всего лишь игры разума из-за пережитых волнений. Конечно, теперь она понимала, что продолжать верить в логику происходящего было уже большим бредом, нежели признать существование потустороннего. Второе было куда разумнее. И все же. Таня верила, что всему должно быть объяснение, даже если все кругом превратилось в сплошной кошмар, противоречащий всем правилам и принципам реального мира. Ну не может существовать то, что не имеет физической оболочки. Опасаться стоит лишь материального. И в их с Серегой случае более разумно будет опасение какой-нибудь шайки сатанистов, чьим планам мародеры помешали в ту ночь.
Через четыре дома жила бабка Марья. Она была вдовой батюшки Андрия. Единственная женщина в деревне, которой Таня могла бы доверить любую тайну. И именно к ней она хотела сейчас зайти. Лишь бы снова не начались эти странные рожи.
Старая скрипучая калитка с трудом отворилась. Таня надавила на перекособоченные доски, едва ли напоминавшие своей конструкцией калитку, и направилась к утонувшему в золотых березах дому.
Бабка Марья еще при муже не отличалась интересом к убранству и роскоши, а после смерти супруга так и вовсе отрешилась от всех, избрав одинокую жизнь. Она редко выходила в люди. Предпочитала возиться в своем огороде, да со скотиной. Изредка можно было увидеть ее в деревне, да и то - либо дрова идет заказывать, либо сено. Еще муки. Без нее никак. В остальном предпочитала не покидать своего двора. Таня с минуту посмотрела на едва проглядывавшие из-за ветвей оконца и, решительно шагнув на крыльцо, постучала в дверь.
