Не открывай закрытой двери
- Тань, ты чего? - ужаснулся Серега, глядя то на мужчину, то на нее. - Ты же сама говорила...
- Помолчи, Серый, - перебила его она. - Пусть скажет.
Ее слова добавили Филиппу уверенности в его попытках убедить ее.
- Отлично. Ты готова слушать. Так слушай же. Раскрой свои истинные желания и добейся большего. Здесь, с нами, ты найдешь саму себя и суть своего существования. Тот мир, темный мир, всегда будет служить тебе, покуда ты будешь следовать правилам и подчиняться. Ты обретешь способность проникать во все тайны жизни. Будущего и прошлого. Материального и духовного. Светлого и темного. Живого и мертвого. Согласись, цена за это не слишком велика.
- Я поняла, - ответила безразличным тоном Таня и посмотрела на Филиппа. - А если я скажу, что хочу познать все эти тайны бытия, ответишь ли ты мне перед этим на несколько вопросов? Я должна это знать.
Филипп не ожидал от девушки такой податливости и даже хмыкнул в удивлении, после чего одобрительно кивнул и ответил:
- Я готов ответить на твои вопросы, ибо я уже вижу тебя среди нас. Ты умный человек и мы не напрасно завели тебя сюда с помощью уловок.
- Тань, не смей! - пригрозил Серега, с упорством продолжая уводить ее к двери, но Филиппу этого не хотелось и он дал команду темным фигурам, одна из которых мгновенно выросла за спиной парня и подобно змеям обвила его руки своими длинными черными пальцами и отвела в сторону, оставляя Таньку наедине с мужчиной.
- А теперь спрашивай, сестра, - с уважением обратился Филипп к девушке.
Та с печалью во взгляде посмотрела на Серегу, а после обратилась к лже-священнику:
- Ответь, были ли дети из деревни Ульяновка подвержены ритуалу жертвоприношения? Связана ли с вами семья Овчинниковых? Как вам удавалось столько лет просуществовать в тени и... что с моим ребёнком? Сейчас все это не имеет смысла, но я хочу знать. Только тогда я смогу быть полностью готовой.
Филипп вскинул бровь, оценивая ум Татьяны.
- Вопросы, достойные похвалы. Но, увы, лишены цели и награды.
- Наградой будут ответы. Большего мне не нужно.
- Жаль. Я думал, что ты стремишься к многим знаниям, - продолжал дразнить девушку Филипп.
- Так ты ответишь мне?
- Ты не оставляешь выбора. Я обязан удовлетворить твой интерес. И я вознагражу его. Да. Семья Овчинниковых имела прямое отношение к нашему братству. Более того, будучи зажиточной семьей с хорошими связями они неплохо спонсировали многие деяния нашей общей семьи. Жаль, что супруга Овчинникова была против наших идей и планов, однако желаемое нами все же свершилось. Хотя, почему я говорю об этом? Пусть Михаил Овчинников, знатный купец и торговец, сам поведает об этом! - объявил Филипп и указал на того, кто держал Серегу.
Его замогильный голос почти сразу заполнил атмосферу алтаря угнетением, порождая чувство тревоги.
- Оставь мою семью в покое, Филипп. Я уже не должен помнить об этом, и уж тем более говорить. Слишком давно это было.
- А? - растерялась Танька и уставилась на темно-серое лицо, проглянувшее из под капюшона черной мантии. - Лицо на фотографии... точно. Это он. Михаил Евгеньевич Овчинников. Сам.
Сущность, именуемая Михаилом, подняла жуткий взгляд на девушку, после чего посмотрела на Филиппа и прохрипела:
- Не заставляй меня вырывать твой хитрый язык, смертный. Ты еще на половине пути, поэтому я легко могу прервать его. Ты еще не один из нас и тебе никто не давал позволения управлять теми, кого вы так глупо зовете хранителями. Мы несём смерть, а не защиту.
- Ладно, ладно, - помахал рукой Филипп и пожал плечами. - Извини. Ты прав, Михаил. Я еще не удостоился вечной жизни и не обрел вечной мудрости. Я лишь хотел показать этой смертной, на что способна сила потустороннего мира. Ведь эта сила способна на безграничные возможности, если суметь убедить в этом тупых людей. - Филипп обратился к Тане. - А это уже ответ на второй твой вопрос. Как долго мы могли хранить нашу тайну и оставаться в тени. Так ведь он звучал, верно? Но ведь все очень просто. Как звучали слова Карла Маркса, которые впоследствии закрепились за вождем мирового пролетариата: "Религия - опиум для народа". Тем принципом и руководствовалось наше братство. Мы стали опиумом для безнадежных деревенщин, которые верили в религию так, как это было удобно нам. С помощью религии вообще можно управлять миром, стоит только захотеть, а когда у тебя есть такая помощь, как...
- Я поняла, - осмелилась прервать его Таня. - Ответь мне на третий вопрос.
Казалось, Филипп нарочно тянул время, чтобы заставить девушку понервничать и ему это удавалось. Он снова начал тему издалека.
- Дорогая моя, не так-то просто вспомнить о такой мелочи. Жертв было огромное множество, если учитывать, что на "рождение" одного хранителя приходится по шестьдесят шесть жертв. Из этого следует вывод, что число здесь достаточно серьезное. Как запомнить каждого?
- Не ври, - с вызовом сказала Танька, сжимая кулаки. - Минуту назад ты твердил о вечной мудрости и знаниях, достойных божества, а теперь в кусты?
Филипп усмехнулся и почесал висок.
- Ты хитрее, чем я думал. Хорошо, я скажу тебе. Я же обещал. Твой ребенок был рожден живым и здоровым, но нашему братству, чьи помощники были по всей округе, он был нужнее, нежели матери. Мы заменили ребенка, изъяв живого.
- И теперь он жертва во имя силы и мудрости, да?
Филипп снова пожал плечами и цокнул языком. Было заметно, что он не желал отвечать, но Танька упорно сверлила его взглядом и ждала.
- Да. Он стал жертвой.