Не открывай закрытой двери
В возбуждении Танька направилась к соседней двери, буквально возле которой ее нога провалилась до бедра в пол.
- Ну вот. О чем, интересно, я тут уже полчаса твержу? - словно в пустоту сказал Серега и пошел помогать ей выбираться.
- Дурак, думаешь мне не страшно? - еле слышно сказала она, когда молодой человек вытаскивал ее ногу из дыры в полу.
Серега ничего не ответил, а лишь цокнул языком и открыл дверь, за которой оказалась комната, наподобие детской. Красивая, еще неплохо сохранившаяся, детская колыбель стояла в дальнем углу, покрытая плотными слоями паутины.
Танька вспомнила свой сон, в котором видела точно такую же колыбель, и зажмурив глаза тряхнула головой.
- Тебе плохо? - среагировал Серега.
- Нет, нормально все. Пошли отсюда. Здесь ничего нет. Посмотрим чердак и уходим, - скомандовала та и вышла в коридор.
Комментировать увиденное оба отказались, хотя и задумались над тем, что в купеческой семье был еще и ребенок, который неизвестно куда делся.
Маленькую лестницу преодолеть не составило никакого труда. После находки трупа Серега не решался идти первым, хотя пускать Таньку вперед тоже не хотел. Однако она его не спрашивала и смело поднялась наверх. Первое, с чем она столкнулась, так это с густой паутиной накрывшей квадратный проем, который когда-то закрывался западнёй. Избавившись от неприятных паучьих волокон девушка поднялась на еще одну хлипкую ступень и осветила одну сторону чердака. Там валялся разный хлам. Те же старые сундуки с платьями и вышитыми полотенчиками, а вернее тем, что от них осталось. Чугунки на полках в углу, прялка, два коромысла, деревянная лошадка, смотревшая на не званную гостью каким-то бешеным глазом с облезшей на нем краской.
Еще там была масса различного тряпья и обуви, которая за счет натуральной кожи еще держалась, хотя и была покрыта приличным слоем плесени.
- Вещи конечно интересные, но материальной ценности, увы, не представляют, - подвела итог Танька и услышав тихий скрип посмотрела на другую сторону чердака, где было окно, на котором все еще держались приколоченные доски.
Лицо девушки напряглось, а зрачки расширились.
- Тааань, что там?
Но девушка не отвечала.
Она медленно направила свет ручного, более мощного, фонаря в ту сторону и слегка вздрогнула.
- Тань! Что там? - повторил вопрос Серега, ожидая ее внизу возле лестницы.
- Ничего. Пошли отсюда. И поскорее.
Девушка спешно слезла с чердака и молча поспешила забрать сумки с ценностями, после чего оба слезли по дереву вниз и покинули дом.
Когда оба отошли от дома на пару десятков метров Танька остановилась и обернувшись посветила фонарем на то окно чердака. Ее взгляд стал еще более серьезным. Она тяжело вздохнула и, поставив свою поклажу, пошагала за дом.
- Серый, погоди минутку! Я сейчас! - крикнула она ему прежде, чем скрыться в зарослях.
- Да чтоб тебя! - выругался Серега, поражаясь характеру компаньонки.
Таня уверенно шла в сторону, где, по ее мнению, располагалось небольшое кладбище. Вернее, это было не ее мнение, а видение, которое явилось ей, когда та была на чердаке. И она должна выполнить эту волю, пока она здесь.
Там, в густых кустах, девушка нашла могильную оградку, а вернее то, что от нее осталось. Внутри нее стояли два железных креста. Один большой, а второй поменьше.
Таня склонилась над ними и попыталась вчитаться в надпись, что была на большом кресте.
- Овчинниковъ Михаилъ Евгеньевич. Рожденный в 1853 и скончавшийся в 1894 году, - прочитала Таня и перевела взгляд на маленький крест.
То оказался детский крест, табличка которого была украшена гравировкой с ангелами. Надпись на ней гласила: Овчинниковъ Никита Михайловичъ. Покойся съ миромъ, наш сынъ. Чахотка разлучила насъ". Дата рождения - 1890, дата смерти - 1893 год.
Выводы девушка сделала почти сразу, после чего поспешила вернуться к Сереге, который там наверное успел с ума сойти без нее.
- Ты где была? - с ходу занегодовал тот.
Было заметно, как дрожал в его руке фонарь.
- Да так. Ничего такого, - отмахнулась Танька и, подхватив свои вещи, пошагала к машине.
Всю дорогу оба молчали. Серега все еще пребывал в шоке, а его напарница думала над тем, что узнала. И в первую очередь, что увидела. А увидела она, там, в том углу чердака, заросший мхом и плесенью скелет купчихи. Однозначно это была она. Все то время, что она находилась в доме, взаперти, она пыталась выбраться из дома. Но из забитых наглухо окон не выбраться. Видимо, она пыталась кричать и звала на помощь с чердака, но судя по результату, все попытки ни к чему не привели. И та могила. Это был ее ребенок, которого они с супругом потеряли. Возможно, что этот купец заболел следом за ребенком и умер. А возможно, если представить более драматичный поворот, просто не перенес утрату малолетнего сына. Жена, потеряв всю семью, начала срываться на своих крестьянах, за это и поплатилась. Логично. Но не точно. В одном Таня была уверена. Она должна сообщить об этом полиции, чтобы тело несчастной, как и того мародера, было захоронено, как и положено.
- О чем задумалась? - спросил в машине Серега у Тани, которая по-прежнему молчала, глядя на дорогу.
- Ты действительно хочешь знать?
- Да.
- Я думаю о том, что порой один лишь случай вынуждает человека оскотиниться и стать чудовищем до конца жизни. А кто виноват? Случай? Или все-таки сам человек? Кого винить? Нет ответа.
- Ты все-таки там что-то увидела, да? - допытывался Серега.
Таня не ответила и отвернулась к окну. Ей не хотелось больше говорить на эту тему. У нее перед глазами стояла та картина скорченной фигуры купчихи, которая столько лет находилась там одна, вдали от тел своих родных.
Аудиоверсия "Дверь третья".
