Любава

- Ты вот что, Дарья, - вдруг сказала сестра, - кота береги да не обижай. Мой подарок Андрейке, пусть с ним и находится.
- Да разве ж я когда скотинку обижала? - насупилась Дарья. - Я завсегда твари Божьей миску молока налью.
- Ну, полно обижаться, - проговорила сестра, - я просто так сказала. В сенях корзинка стоит, вот в неё Ваську и посадим. До деревни путь не близкий, пора вам. Дотемна добраться постарайтесь.
Расцеловались сёстры, Любава племянника обняла и, перекрестив на дорожку, отпустила с Богом.

* * *
И пошла жизнь своим чередом, настала пора зиме осени на пятки наступать. Зимние дни ох коротенечки, зато вечера да ночи глубоки да темны. Густые сугробы дороги замели. Снега в этот раз было - еле калитку поутру открыть можно, заметало до половины. Медленно жизнь деревенская зимой течёт. Да Любаве завсегда работа найдётся. Кто младенчика принесёт захворавшего, кто для родителя своего за травкой: болят руки натруженные. Так и дни потихоньку шли. Ко времени солнце всё чаще выглядывать начало, владения зимушкины подтапливать. Ручьи зажурчали, птицы защебетали. И глядишь, вот уж и весна - ворота распахивай да тепло впускай!

В один из дней работает Любава в огороде, землю под гряды готовит, вдруг слышит: "Мяв". Обернулась - стоит Васька.
- Ты как здесь? - вскинула руки девушка. - Неужто с Андрейкой что стряслось?
Мявкнув ещё раз, кот подошёл к ней и начал тереться о ноги лобастой головой. Не стала Любава раздумывать, в дом пошла, собрала вещи нужные. К соседке старенькой сходила, попросила за курями доглядеть, коли не воротится завтра.
- Знать, у сестрицы решу погостить остаться, - объяснила она старушке, - ты уж пригляди, баб Глаш.
Заручившись согласием, отправилась девушка в путь.

Идёт вдоль леса, - птицы голосят, весной пахнет, благодать! Да на душе муторно, шаг сам собой ускоряется. Ещё солнце клониться к земле не начало, а уж крыши домов показались. Как ошпаренная девка бежала, дорогу вмиг одолела. К сестре в избу влетела, отдышаться не может.
- Любавушка, - вскрикнула Дарья, увидев сестру. - Горе-то какое, - заголосила она и бросилась к сестре в объятья.
Схватила её за руку и в комнату дольнюю потянула. Зашла Любава и ахнула. Лежит на постели Андрейка, что мёртвый. Губки синие, кожица будто прозрачная. Дышит тяжело.

Через Дарьины всхлипы смогла она разобрать, что сразу после Рождества мальчик начал себя плохо чувствовать. Вроде и бегал, прыгал, а всё силёнок не хватало. А с неделю назад так вообще слёг.
– Почему ко мне не прибежала? - сердито прикрикнула на сестру Любава, положа руку на лоб племянника.

- Да не знаю я-аа, - голосила Дарья, - словно дороги кто закрывал. Только за порог, так случается что-нибудь. Мы поначалу думали, что подзастыл он. Давеча с горки вернулся, в сугробах с ребятнёй навалялся. А опосля и я слегла, с неделю валялась. Малиной да отварами отпаивались. Вроде и полегче сделалось. А когда он совсем занемог, тогда и пыталась к тебе добраться. Так ведь сама видела, зима какая нонче была. Метели да вьюги, на улицу не выйдешь, не то что через лес до тебя добраться.

Я и побежала к Пелагее. Травы она мне давала, домой приходила, над Андрейкой шептала. Да всё хуже и хуже только-ть. Думала, как снег чуть спадёт, за тобой побегу, да ведь завтра и собиралась. А ты сама пришла. Беда ведь ещё какая - Васька наш пропал, как в воду канул. Андрейка как в себя приходит, так кота просит позвать, а его нет. Помоги, сестрица милая! Помрёт Андрейка, так и я жить не буду, наложу руки на себя!

Воет Дарья, руками голову обхватила, качается из стороны в сторону.
- За кота не печалься, это он меня к вам сюда позвал. Да смотрю, вовремя, - поумней тебя, бестолковой, оказался, - рыкнула Любава.
Даша глаза распахнула, аж слезинки просохли.
- Как кот привёл? - спрашивает.
- А так и привёл, - ответила сестра и задумалась. - Так, говоришь, как дороги ко мне кто закрывал?
- Закрывал, Любавушка: я только собираться зачну, так Андрейке хуже. Испариной покрывается, трясёт всего. Я и бегу к нему.

- А скажи-ка, сестрица - брал чего у чужих Андрейка? Может, кушал что? - спросила младшая сестра.
- Дык как же не кушал, ведь колядовать по избам бегали с ребятами. Рождество же, - ответила Даша.
- По всем избам бегал? - не унималась Любава.
- По всем. А особливо пироги бабки Пелагеи нахваливал.

Мистические рассказы Юлии Скоркиной

Смотрит Любава на племянника, лицо хмурое, сощурила глаза и говорит:
- А сбегай-ка ты, сестрица, за этой Пелагеей-знахаркой, скажи, пусть над Андрейкой ещё разок что-нибудь пошепчет. Да не сказывай, что я объявилась. Посмотреть хочу, чем помочь может.
Дарья перечить сестре не стала, оделась и выбежала из дома.

А Любава тем временем узелок свой развязала да две иглы большие из него вытащила. И в кухне схоронилась, чтоб её не заметил никто. Тем временем Дарья с Пелагеей в избу вернулись.
- Ну что ты, Дарьюшка, ох и хочется мне тебе помочь, да сама видишь, не выходит у меня. Видать, за что-то Господь научает меня, раз деткам помочь не могу, - елейно пела знахарка.
Разделась и скрылась в комнате. Вышла Любава с кухни да две иглы свои аккурат над головой крест-накрест в дверной косяк и воткнула. И опять в кухне спряталась.

Прошло время, стала Пелагея домой собираться. Оделась, к двери подошла и встала как вкопанная. И хочет выйти, а никак. Спохватилась, сделала вид, будто ещё что над ребёнком пошептать хочет, ушла в комнату. Через минуту обратно воротилась и опять у двери встала. Головой крутит, испариной лоб покрылся. Повернётся к двери и обратно к Дарье оборачивается.

- Да что с тобой, бабка Пелагея? – спрашивает женщина.
- Плохо мне что-то, Дарьюшка, - отвечает знахарка.
- Так давай я тебя до дому провожу.
- Ты мне лучше водички принеси, нехорошо мне.
Ушла Даша в кухню, а там ей Любава шепчет, чтоб она старуху от двери в комнату увела.

Подошла Дарья к знахарке и говорит:
- Ты пройди в комнату, бабка Пелагея, посиди чуть, глядишь, и полегчает.
Ушли они с сеней, вынырнула Любава из кухни, иглы вынула и опять схоронилась. Попила старуха водички, посидела ещё с минуту и опять к двери пошла. Почуяла, что выйти может, да как рванула из дома. Дарья за ней, - забытый бабкой платок вернуть.

Вернулась Даша, вошла в комнату к сыну, а там Любава сидит на постели рядом с Андрейкой. Рядом её узелок лежит.
- Старая паучиха, - бубнит себе под нос сестра младшая, - ишь удумала, малых деток изводить. Я тебе покажу, ведьма! И сплетает Любава три свечи между собой, ставит в изголовье кровати Андрейкиной.
- Что ж это делается, Любава? Не пойму, к чему клонишь? - услышав слова сестры, спрашивает Дарья.
- А к тому и клоню, что знахарка ваша в смертях детских виновата! Детки малые, жизнь через край в них плещется. А у ведьмы года к закату подходят! Вот она за их счёт и продляет себе жизнь.

Стоит Дарья, рот ладошкой прикрыла, от слов сестрицыных волосы на голове шевелятся.
- Ты вот что, Даша: сейчас из комнаты выйди. Мужа встречай, дела свои делай. А ближе к вечеру зайди да помоги мне до постели добраться. - И увидев немой вопрос в глазах сестры, добавила: - Силу свою Андрейке отдам, вырву из лап паучихи проклятой! А уж как восполнится силушка, тогда и думать буду.
От слов этих покатились слёзы из глаз Дарьиных. Молча сестра вышла из комнаты и дверь затворила.

Зажгла Любава свечи, молитву прошептала да и накрыла Андрейку собой, как птица крылами чад своих укрывает да от опасности прячет. Сколько времени прошло, Любава не знала, - очнулась от лёгкого прикосновения.

Открыла глаза - стоит рядом Даша. Помогла сестре подняться, довела до постели. Уложила её и укрыла одеялом пуховым. Тишина в доме, сумрак ночной. Лампадка в углу перед образами теплится, мягким светом комнату освещает. И задремала Любава, крепким сном забылась, зная, что племянника спасти успела. Проснулась - свет в окошки льётся, по дому запах хлеба тёплого. Пение тихое доносится.

Страницы: 1 2 3