Мавра

* * *
Наутро, охолонувшись водой колодезной, собрал Никодим тех, кто с ним немецкими прихвостнями заделались: Ваньку Косого и Митрофана. Что тот, что другой по жизни гадёнышами были. Недолюбленные неудачники, сейчас, распрямив крылья, козыряли по деревне своей вседозволенностью.

- И девку, и ведьму надобно доставить в деревню. Немцы их судить будут, - басил Никодим, обращаясь к своим помощникам.
- А как же ведьму-то? - подал голос Ванька. – А ежели она чего супротив нас удумает?
- Чего она удумает? - отозвался Митрошка. – Чай, не она добрый молодец, сдюжим.
- Да не о том я, - продолжил Иван. - Ежели она дела колдовские применит.
Митрофан громко расхохотался.
- Слышь, Косой, ты что ль, совсем допился? - ухмыльнулся он. - Какие дела колдовские? Баба она и есть баба! Подумаешь, в травах разбирается. За шкирку прихватить, да хворостиной отстегать - вмиг станет шёлковой.

Ничего не ответил Ванька. Он рос в полной семье, в отличие от друга, которого одна мать растила, и помнил бабкины присказки о болотных ведьмах и их делах чёрных.
- Будя лясы точить, - подал голос Никодим, - топать пора.
Низкие серые облака цеплялись за верхушки деревьев. В лесу было сумрачно и хмуро. Трое мужчин шли по тропинке друг за другом.
- Никодим, зря мы здесь пошли, - начал Иван.
- Какая, к чёрту, разница? - буркнул полицай.
- Впереди могильник будет. Нужно было в обход идти, - словно пояснял Ванька.

- Эко ты, Косой, название дал громкое – могильник! - мерзко хохотнул Митрошка. - Ну вырыли яму, ну сбросили сюда мертвяков, кто супротив власти новой попёр. Так сколько ещё этих ям будет.
- Я смотрю, ты, Митрофан, на всё своё мнение имеешь, - злобно осклабился Иван.
- А я смотрю, что ты, Ваня, будто чистеньким перед всеми остаться хочешь! - выдал Никодим, остановившись, и вперив хмурый взгляд в Ивана. - То ты ведьму испужался, теперь вот мимо мёртвых идти не хочешь. Думаешь, за тебя дела сделаем, а ты на опушке отсидишься?! Нет уж, впрягся, так иди до конца.
Ванька вжал голову в плечи и обиженно засопел. Дальше пошли молча...

* * *
Рано поутру проснулась Варя и лежит молча. Рассматривает жилище незнакомое. С осторожностью на Мавру поглядывает.
- Мама, - тихонько произнесла девочка, вспомнив вчерашний вечер, и вновь заревела.
Женщина подошла к ребёнку и легонько приобняла.
- Нету мамки, - тихо сказала она и поцеловала малышку в макушку. – Ох, мало дело твоё, да оно и к лучшему, - бормотала себе под нос ведьма, скручивая в тугой пучок сухую траву.
Поднесла к свече горящей. Повалил дым густой, белый, зачадил всю комнату. Девочка пару раз вдохнула и опять на постель повалилась, словно без чувств.

Подошла Мавра к ребёнку, руку ей на лоб положила и шепчет: "Имена, голоса, касания, Всё, что память хранила в сознании, в сундуках своих, что сокрыла, судьбы прошлого - всё позабыла."
- Может, и не права я, - поговорила Мавра вслух, на девочку глядя, - но о родителях помнить не будешь. Да только нужна ли она, такая память?!
И, отойдя от спящего ребёнка, настежь отворила дверь, чтоб запах травы оморочной выветрился. Вышла женщина на крыльцо. Тишина в лесу, покой. Словно не доходят до избы Мавриной ветра злые, что по деревням, да весям землю студят.

И вдруг напряглась она. Глаза сузила и в глубину леса взгляд вперила. Потом подняла лицо к небу и, шумно втянув воздух, словно волчица, учуявшая чужака, произнесла: "Не отступился, значит?! Ну, смотри, Никодим, как бы не оказался мой приём пострашнее немецких плёток!"

* * *
- Что это за запах? - спросил Митрофан, принюхиваясь.
- Гнилью болотной тянет, - отозвался Никодим.
- Да что я не знаю, как болото пахнет! - отозвался Митрошка. - Тут другое что-то.
- Посмотрите, что там лежит? - вдруг подал голос Иван и указал пальцем в сторону.
Мужики остановились. В нескольких метрах от них лежала куча тряпья.

Митрофан отделился от группы и подошёл к куче. "Тьфу, пропасть" - бросил он, отворачиваясь. Под ногами лежал почти разложившийся труп мужчины. Тело лежало вниз лицом.
- Сдох кто-то, - прикрикнул он.
Никодим и Иван направились к нему.
- Интересно, кто? - буркнул Ванька. - Местный иль пришлый?
- С деревни вроде никто не убегал, - задумчиво произнес Никодим. - Давно лежит, сгнил почти.

И вдруг тело пошевелилось. Медленно, оставляя на лесном мху остатки плоти, мертвец приподнялся на руках. Первым заорал Митрофан и бросился бежать. Ванька стоял как вкопанный. Вспоминая всё, чему в детстве учила бабка, он начал неистово креститься. Никодим, не веря в происходящее, шарил глазами по земле, в надежде найти что-то, чем можно защититься. Меж тем, издавая неприятный хруст, покойник сел. Сквозь сгнившую плоть проглядывали желтоватые кости позвоночника.
- Что ж ты, Ваня, и встать не поможешь? - раздался вдруг голос.

Юлия Скоркина Мистические рассказы

Ивана затрясло мелкой дрожью. От холодного пота рубашка тут же прилипла к спине. Никодим стоял, открыв рот. Они оба узнали этот голос. Николай был одним из первых, кто с простреленной головой рухнул в вырытый в лесу ров. На третью ночь они решили убежать с отцом к партизанам. Не успели. К тому времени их уже сдали выбранные в полицаи Никодим и Ванька Косой. Им и пришлось приводить приговор в действие. Иван помнил взгляд Николая перед тем, как он ему пулю в голову пустил. Взгляд полный ненависти и презрения...

- Ну что, Ваня, подашь руку? - снова произнёс мертвец и, хрустнув позвонками, повернул голову на 180 градусов.
С прогнившего лица на мужчин уставились пустые чёрные глазницы. С криком они бросились в рассыпную.

Страницы: 1 2 3