Ведьмочка
Юная ведьмочка живёт в лесу со своим отцом. В наследство мать оставила ей медальон. Наказала всегда держать медальон рядом с Ведой. И не одевать его, пока ей не исполнится восемнадцать лет. Чтобы она могла владеть силой скрытой в медальоне. А не он смог овладеть дочерью, подмяв под себя её волю. Но пришла беда и ведьмочка вынуждена воспользоваться силой медальона раньше своего весемнадцатилетия...
- Не смей! - вдруг раздался звонкий детский голос. - Не смей одевать! Не твой он!
С трудом Настасья раскрыла глаза, внутренний жар высушивал её, превращая в тлен. Собравшись с силами, она как смогла приподнялась. В проходе склепа стояла Веда.
- Тю! - изумилась Устинья. - Ты чья такая наглая будешь? - спросила она.
- Не твоё дело ведьма, чья я, отдай медальон, он не тебе принадлежит.
Лежит Настя, уставилась на Веду, и чудится ей, будто из-за спины её сияние белое лучится. Словно солнечные лучи, только белые, во все стороны от девочки идут.
- Я вот тебе сейчас покажу, чей это медальон, - злорадно усмехнулась Устинья и надела его на себя.
И вдруг, словно железный обруч, сдавил шею ведьмы. Верёвка впилась в горло и начала стягивать его. Вцепилась ведьма в удавку, пальцами разжать пытается, а она ещё туже от этого затягивается. Хрипит Устинья, на колени упала и поползла в сторону Веды, руки вперёд выбрасывает, пытается поймать её.
Последнее, что увидела Настя, женщину в ослепительно белых одеждах. Она вышла из-за спины Веды, и направилась к теряющей сознание от испепеляющего жара девушке. Глаза Насти закрылись, но не в кромешную тьму её увело сознание, а почувствовала она, словно летит, по ясному небу, к свету ...
Очнувшись, Настя лежала тихо-тихо. Словно боялась спугнуть тишину окружавшую её.
- Тять, глянь! Проснулась и лежит молчит, - услышала Настя озорной голос Веды.
- Тише Веда, - сказал отец. - Дай ей проснуться.
Настя открыла глаза. Она лежала на кровати, в доме на опушке леса. Внутри всё болело и снова закрыв глаза, Настя попыталась вспомнить что могла. И словно потоком хлынули страшные картинки. Вот она разговаривает с могилкой матери. Потом дом, за ним старый могильный склеп. И жуткая ночь, наполненная огнями и жаром. Она вспомнила, Устинья пыталась схватить Веду...
- Кто это был? - тихо спросила она. - Кто была эта женщина в белом?
- Это мамочка моя была, - весело ответила Веда.
- Но как? - произнесла Настя.
Говорить, как и дышать, ей было очень больно. Жар, горевший в ней в ту ночь, казалось, сжёг её изнутри.
- Это медальон, - произнёс Пётр. - Что ты помнишь?
Бросая отрывчатые фразы, Настя рассказала Петру всё что помнила.
- Когда ведьма одела на себя медальон, это было её ошибкой. Олеся была белым светом в тёмном мире боли и страдания. Она не терпела тьму! Этот медальон она носила всегда, не снимая. В нём накопилась вся её доброта и желание помогать. Его нельзя было использовать во зло. Вся жизнь Олеси противилась злу. И медальон, накапливая в себе свет и тепло доброты, тоже противился. Но как не бывает света без тьмы, так и добра нет без зла. Сила медальона столь огромна, что смогла задушить зло. К сожалению, задушить в прямом смысле.
Именно поэтому, умирая, Олеся наказала мне всегда держать медальон рядом с Ведой. И не одевать его, пока ей не исполнится восемнадцать лет. Чтобы она могла владеть силой скрытой в медальоне. А не он смог овладеть дочерью, подмяв под себя её волю. Душа Олеси всегда рядом с Ведой. Поэтому дочь не тоскует, что потеряла мать. Они общаются. Не знаю как. Но общаются.
Когда Веда прибежала ко мне и сказала, что тебе грозит опасность, мы сразу пошли в деревню. Она специально послала меня на другую сторону кладбища, а сама прямиком пошла сюда. Видимо не боялась и знала, что мать рядом. Так и получилось.
- А Устинья? - спросила Настя. - Что с ней?
- Она мертва. С силой медальона нельзя тягаться чёрной ведьме.
Через секунду в комнату влетела Веда, держа в руке кружку с каким то отваром.
- Пей, Настя, - протягивая кружку сказала она. - Мама сказала, что хоть и подпалило тебя заклятье, но мы тебя быстро остудим! - улыбаясь, закончила девочка.
Настя с благодарностью взяла кружку и сделала глоток. Прохладная жидкость, словно обволакивала каждую клеточку изнутри, принося облегчение. Девушка закрыла глаза и откинулась на подушку.
Она лежала и прислушивалась. К звонкому голосу Веды, звенящему на улице у дома. К спокойному басу Петра, журящего дочь за излишнюю вертлявость, к звуку леса, приносящему в душу мир и тишину.
Вдруг Настя почувствовала лёгкое, прохладное прикосновения. Она открыла глаза. Перед ней, прозрачная, словно дымка, стояла и улыбалась Олеся, положа руку на грудь девушки. Словно забирая на себя её боль и страхи. Насте стало легко и спокойно, она засыпала, что бы проснувшись, снова начать жить...
