Письмо из прошлого
Если вам довелось получить послание во сне - не отмахивайтесь. Это может быть очень важно для вас или близких людей. Так случилось и со мной...
Работу после института я получила в соседнем городке. Адрес квартиры для аренды мне посоветовали в школе, куда я пришла устраиваться:
- Антонович - хороший дедок, правда, немного странноватый, - сказала уборщица тетя Галя. - Нелюдимый уж больно, всю жизнь бобылем живет. Раньше, говорят, во второй половине дома одна семья жила, а недавно они к сыну за границу уехали, а квартиру свою поручили Макару сдавать. Боятся, вдруг что-то не сложится у них там, мало ли что... Но что в нем противного, так это то, что многим он отказывает. Непонятно почему. Ну, за спрос не бьют в нос - сходи узнай. За аренду он совсем немного просит, ну и за коммуналку, само собой, нужно будет платить. И я рискнула.
Небольшой дворик, клумба около дома, немного поодаль сад, пару грядок. В беседке сидел седовласый старик. Я представилась, сказала, что хочу снять вторую половину дома.
- А тебя предупредили, что я старый угрюмый сыч? — усмехнулся он. - А сказали, что дед Макар странный до невозможности? Сам с собой разговариваю? Ладно, заселяйся, я не против. Попробуем существовать вместе на территории. Когда переезжать будешь? Мебель там вообще-то есть, впрочем, пошли, посмотришь...
В доме была очень интересная и, с моей точки зрения, несколько необычная планировка: из маленького коридорчика дверь вела в достаточно большой холл, переоборудованный в общую кухню. А из нее две двери вели в квартиры жильцов.
Квартира мне понравилась: чисто, уютно, светло. Окна в сад выходят. Через три дня я переехала.
- Маша, - постучал ко мне в двери вечером Антонович. - Выходи, новоселье твое праздновать будем! Ничего, что я на «ты»? Впрочем, ты старику Макару во внучки годишься. Годилась бы, если бы дети были. А так... Ни жены, ни детей, ни внуков...
На столе стояла бутылка с каким-то красным напитком, лежали пирожки, яблоки и сливы.
- Наливку сам делал, - гордо сказал старик. - Много, конечно, не налью, молода еще ты выпивать, но рюмашку опрокинуть можно.
«Странно, почему его называют нелюдимым и неразговорчивым?» - подумала я про себя. Макар Антонович рассказывал о том, как воевал, был ранен, после выздоровления вернулся на фронт, дошел до Берлина. Потом мы разошлись по своим комнатам. И только я улеглась, как услышала из кухни его голос:
- Как она тебе, Риточка? По-моему, хорошая девочка. На тебя чем-то похожа: такая же чернявая да кареглазая. Пускай живет, я тоже согласен. Ладно, родная моя, пойду спать. Приснись мне, любимая, приснись!
Раздались шаркающие шаги.
«Хм... А он действительно странный! Какая еще Риточка? - подумала я и отключилась.
В ту ночь увидела в первый, но далеко не в последний раз странный сон. Какая-то молодая девушка, одетая по моде довоенных времен. Симпатичная, с темными, почти черными вьющимися волосами, заплетенными в две косы. Огромные, грустные карие глаза в обрамлении пушистых ресниц. Она стояла посредине комнаты, обводя ее взглядом, словно что-то искала. Потом подошла ко мне, взяла за руку и куда-то повела. Во сне я последовала за ней. Незнакомка рукой указывала на старинный комод с узором из лилий. А потом тихо произнесла: «Там. Все там! Скажи ему!»
Я проснулась и задумалась: кто эта незнакомка?
С Антоновичем мы подружились, стали близкими людьми. Правда, смущало немного то, что он очень часто разговаривал сам с собой, точнее, с какой-то Маргаритой.
Всю жизнь Макар любил только свою Маргаритку и ждал ее возвращения...
Однажды утром он позвал из своей комнаты:
- Маш, зайди! Захворал дедок.
Он действительно был бледен, высокая температура, кашель. Я вызвала врача, побежала потом с рецептом в аптеку. Купила лекарства. Приходила проведывать, приносила еду.
Маргарита спрятала в тайном ящике старинного комода письмо любимому
- Машенька, зайди во вторую комнату, принеси пожалуйста очки. Почитать хочу, - попросил он однажды.
Каково же было мое удивление, когда на тумбочке около кресла я увидела портрет девушки, которая
приходила в снах. Сначала я просто не поверила своим глазам!
- Макар Антонович, а чей портрет на тумбочке? - спросила я у старика. - Красивая девушка...
- Это Маргаритка - моя первая и последняя любовь, - он вытер набежавшую слезу. - Жила на твоей половине дома вместе со старшим братом Ильей. Мы с ней планировали пожениться, не успели - началась война. Нас с Илюхой забрали на фронт, а моя ненаглядная исчезла. Не знаю, что с ней случилось. После войны там жил ее брат с семьей, он тоже ничего не знал о ее судьбе. Всю жизнь я люблю Риточку. Сначала - ждал, надеялся, что вернется, но увы...
И я рассказала о своих снах.
- Она все время твердит о комоде с лилиями...
- Есть такой! После отъезда Ильи я забрал его к себе в комнату.
Мы проверили: в шкафчике оказалось двойное дно, и там лежало письмо от Риты своему любимому. Я его не читала. Старик рассказал совсем немного:
- Она ушла в партизаны. Написала, что ее позывной «Маргаритка», именно так я ее называл. А что случилось с ней потом? Думаю, самое худшее...
- Почему она сообщила о письме именно мне? - удивилась я.
- А я ей рассказал о тебе, ведь понравилась ты мне с первого взгляда, а потом привязался к тебе как к родной внучке. Ладно, ступай, я хочу побыть один...
Это были его последние слова. Макар Антонович уснул, бережно прижимая к груди последнее письмо от любимой. И не проснулся...
А через несколько лет в областном краеведческом музее, куда я повезла учеников, экскурсовод рассказал о том, что в годы войны была зверски замучена фашистами девушка-подпольщица, у которой был позывной «Маргаритка».
Под стеклом я увидела вырезку из военной газеты. И фото девушки из моих снов...
Мария
