Жиль де Ре
Жиль де Ре известный ещё как Жиль де Рэ (фр. Gilles de Rays), или Жиль де Рец (фр. Gilles de Retz) был человеком выдающимся и в памяти людей умных и думающих он останется как щедрый меценат и храбрый воин.
Жиль де Ре познал в своей жизни всё - роскошь и разорение, взлеты и падения, торжество гордыни и горькое раскаяние, неверие и благочестие. Какую тайну он пытался заглушить или наоборот постичь? По словам историков и хроникам церкви))) сначала он усердно что-то замаливал - тратя баснословные деньги на церковь и её прелатов. Потом наоборот обратился к тёмной стороне - искал ответы или наоборот выпустил зверя, которого все годы пытался сдержать молитвами? Где здесь правда, а где ловко подтасованные факты....
Здесь я не буду описывать все черные мессы, которые якобы служились в замке, считать изнасилования, пытки и убийства детей. Всё это можно прочесть в книгах о Жиле де Ре и в Википедии. А в этой статье я попытаюсь разобраться - как и чем жил известный меценат и алхимик своего времени. И действительно ли он был чудовищем - или его главное преступление было в его баснословных богатствах...
Истинная история Жиля де Ре?
В 1440 году дворянин из знаменитой рыцарской семьи, обладающий яркой индивидуальностью ума и характера, барон де Рэ, редко покидал свой мрачный замок Машкуль, башни которого еще и сегодня высятся недалеко от Пуату во Франции. Мосты перед крепостью были подняты, решетки ворот опущены. Никто, кроме самых преданных домочадцев владельца замка, не входил туда.
И сегодня у стен древней крепости (Жиль де Рэ владел тремя замками: Машкуль, Тиффож и Шантосе) продолжают цвести дикие гвоздики. Холодный склеп замка существует и ныне под сводами, поддерживаемыми полуразрушенными колоннами. Посередине лежит прямоугольная плита, когда‑то это был алтарь. И башни Машкуля сохранились. Листья плюща печально шелестят на ветру, который всегда чувствуется у северной стены. Именно там, в этом уголке Машкуля, в 1440 году был арестован маршал Франции Жиль де Ре...
Жиль де Монморанси -Лаваль, барон де Ре, граф де Бриен, сеньор д’Ингран и де Шанту, известен как Жиль де Рэ (фр. Gilles de Rays), или Жиль де Рец (фр. Gilles de Retz) — французский барон из рода Монморанси-Лавалей, маршал Франции и знаменитый алхимик, участник Столетней войны, сподвижник Жанны д’Арк. Самый богатый человек во Франции времён короля Карла VII. Был арестован и казнён по обвинению в серийных убийствах, хотя достоверность этих обвинений в настоящее время оспаривается. Послужил прототипом для фольклорного персонажа Синяя Борода (Сказка Шарля Перро Синяя борода). Википедия
Жиль де Ре - истоки богатства и знаний
Жиль де Рэ родился около 1404 года в замке Машкуль на границе Бретани и Анжу. Родители Жиля де Ре происходили из известнейших французских родов Краон (фр.) и Монморанси, потомок благородного бретонского рода. Ребёнок получил превосходное образование, знал древние языки. Плоды этого воспитания проявились в любви Жиля к собиранию книг, коллекционированию древностей, в пытливости ума, проявляемой им на протяжении всей жизни. Несмотря на то, что большую часть своей жизни Жиль де Рэ провёл в седле (в прямом смысле) и на поле боя, он стал обладателем очень богатой библиотеки, на приобретение книг для которой не жалел денег.
Его отец Ги II де Лаваль умер в конце октября 1415 года. Мать Мари де Краон вскоре вышла замуж за барона Сью д'Этувиль, вверив Жиля и его брата Рене заботам своего престарелого отца Жана де Краона, барона Шантосе и Ля Сюз.
Дед считал, что умение владеть мечом куда важнее, чем знание латыни. Жиль полюбил фехтование, соколиную охоту, бешеные скачки по окрестностям родового замка Тиффож (Château de Tiffauges). Пространство для охоты и скачек изрядно увеличилось, когда дед заставил 16-летнего Жиля жениться на Катрин де Туар. Вопрос этот решался непросто, поскольку невеста приходилась жениху кузиной, а Церковь не одобряла браки между близкими родственниками. В итоге брак был всё же разрешён. К владениям семьи прибавилось обширное поместье в Бретани (приданое невесты). К тому же через жену Жиль породнился с будущим королём Карлом VII. Этот брачный союз сделал его одним из самых состоятельных дворян Франции, а возможно, и богатейших людей в Европе.
Рыцарь Франции и сподвижник Жанны д’Арк
Положение Франции в это время было крайне сложным. По стране, уже пережившей сильные военные потрясения и эпидемию чумы, бродили вооруженные шайки англичан. Даже Орлеан был наводнен захватчиками, которые сжигали деревни, оставляя после себя кровь, голод, разруху. Карл VII, дофин, от которого отреклись родители – отец был сумасшедшим, мать – шлюхой, – был наречен в обществе выродком, над ним насмехались, забыв про его отвагу в ратных делах. Он завел что‑то вроде двора в Шиноне, где в пьянстве и распутстве пытался найти забвение. Время от времени он предпринимал попытки добыть хотя бы немного денег. В 1425 году на помощь ему пришел Жиль де Рэ, который ссудил огромные суммы, «поднял армию», как записал старый хронист. Это произошло, когда на сцене появилась Святая Жанна (Жанна д'Арк) – спасительница Франции, и король поручил ее Жилю де Рэ, который всегда был рядом с ней.
Жиль стал другом и защитником Жанны, сражался бок о бок с ней, охраняя ее, пока, под самыми стенами Парижа, она не была ранена. Опекая Жанну, Жиль был честен и справедлив с ней. Он уже был поглощен мистицизмом, несомненно, крепко верил в божественную миссию Святой, за которую храбро сражался. Он видел, что она выполнила все свои обещания. Когда Карла короновали в Реймсе в 1429 году, Жиль де Ре был произведен в маршалы Франции, удостоившись чести носить королевский герб на своем щите.
В 25 лет, в июле 1429 года, после того, как войско Жанны д’Арк вступило в Реймс и Карл VII был коронован, Жилю присвоили звание маршала Франции. Но затем последовали поражения и гибель Жанны д’Арк. Жиль приложил огромные усилия, чтобы спасти своего кумира, когда в 1431 году Жанна попала в плен, он собрал войско из наёмников и двинулся к Руану, но опоздал: Жанну казнили. Впоследствии много денег он израсходовал на прославление Жанны д’Арк. Он заказал «Орлеанскую мистерию» и в течение нескольких лет оплачивал постановку мистерии в театре.
В 1432 году Жиль ненадолго возвращается «в свет», чтобы помочь Карлу VII в снятии осады Ланьи. И вот странность - неожиданно отношение к Жилю де Рэ при дворе короля Карла VII начинает меняться в худшую сторону. И всё из-за слухов о распущенном поведении маршала, «никак не согласующимся с католическими представлениями о нравственности». Стесняюсь спросить - а когда нравы при дворе королей Франции были нравственными? Вот с этого момента и начинается странность. Подошло время отдавать ссуженное в своё время королю золото, а его у короны не было. Не поэтому ли де Ре стал «безнравственным»?
Жиль де Рэ - святой и меценат
После такой «благодарности» Жиль возвратился в свой замок Тиффож, где стал вести поистине королевский образ жизни. Блеск и роскошь, сопутствующие ему, затмили бы хроники времен цезарей и султанов. Он содержал более 200 телохранителей, причем это были не простые солдаты, а рыцари, дворяне, пажи высокого ранга, каждый из которых был разодет в парчу и бархат и имел собственную свиту.
Помпезная церковь в его замке, напоминавшая величием Ватикан, где праздничную мессу пели каждый день, а служба велась с соблюдением всех церемоний и ритуалов, походила на римские базилики.
В Тиффоже «штат» церкви включал в основном прелатов, викариев, казначеев, каноников, священников и дьяконов, дуайенов (старост), чиновников, певцов, при ней действовала хоровая школа. Мантии, омофоры, стихари, антиминсы, полотенца были сшиты из прекраснейшего льна. Церковные одеяния блистали золотом и драгоценными камнями. По слухам, среди них были хитоны изумрудно‑зеленого шелка, прошитые золотыми нитями. Тяжелые малиновые и фиолетовые ризы, усеянные жемчугом. Балдахины из желтого и белого дамаста, далматики из шелка янтарного, голубого и серебряного цветов. Одежды, украшенные сценами рождества и крестных мук, благовещения и успения Богородицы.
По праздникам церковь убиралась в алый цвет. На пасху, троицу, в праздник Девы Марии, день всех святых и в день святого – покровителя местности алтарь украшался гобеленами с изображениями сцен из житий святых. На алтаре стояли массивные золотые подсвечники, золотыми были чаши для причащения и омовения, дароносицы, купели, сосуды для мира. Гробницы, из которых самая роскошная – святого Оноре, были усыпаны драгоценными камнями. Это были поистине бесценные сокровища, и они были выполнены умелым ремесленником, жившим в замке.
Дом Жиля де Рэ был открыт для гостей днем и ночью, столы ломились от яств: запеченного мяса и жаркого, огромных корзин с белым хлебом, пирогов. Он кормил не только охрану и служащих, но и путешественников, проезжавших мимо замка. Сам он любил редкие пряные блюда и дорогие вина с Кипра или с Востока, в которых были растворены кусочки янтаря.
Алхимик и оккультист
Жиль де Ре был заядлым библиофилом и владел обширной библиотекой редких рукописей. В огромных сундуках держал ценные манускрипты, которые иллюстрировал для него известный художник Томас, изготовлявший для них переплеты из бархата и ярких восточных материй.
В свите маршала начали появляться разного рода толкователи снов, маги и чародеи, учёные и алхимики. Последние, используя щедрое финансирование своего хозяина, вели поиски философского камня, эликсира молодости, технологии превращения не драгоценных металлов в золото и пр. Жиль де Ре оплачивал их исследования не из-за жажды стяжания, поскольку в то время материальные проблемы его не тяготили. Барон, будучи человеком очень эрудированным, жаждал общения с людьми необыкновенными, чей кругозор выходил за рамки обыденных представлений того времени об образованности.
Под алхимическую лабораторию были переоборудованы большие помещения по первому этажу в Тиффоже. Жиль де Рэ не скупился на расходы. Его торговые агенты скупали в огромных количествах необходимые для опытов ингредиенты. Некоторые из таковых ингредиентов — акульи зубы, ртуть, мышьяк — были по тем временам очень дороги.
Всё бы ни чего - но как известно чужое богатство и успехи «глаза застит». Богатство и великолепие Жиля больно кололо самолюбие короля - все стремились попасть в замок к де Ре и восторгались его великолепием. Ближайшему соседу, герцогу Бретонскому, не давали покоя богатые угодья барона. Недругов и завистников оказалось много. Но самым сильным из них была церковь. Золото ей нужно было всегда - а Жиль «так бездумно тратил его», а его библиотеки были заполнены ценными свитками и манускриптами - до которых церковь всегда была охоча.
На одной из проповедей епископ Нантский, Жан де Малеструа, сообщил прихожанам, что ему стало известно о гнусных преступлениях «маршала Жиля против малолетних детей и подростков обоего пола». И завертелись колёса машины по уничтожению приговорённого барона. Да, приговорённого. Они уже всё между собой решили и у де Ре не было никаких шансов на спасение. Уже 3 сентября — то есть до ареста Жиля де Рэ, его проинформировали о том, что люди герцога Бретонского в некоторых местах принялись сносить межевые знаки на границах земель, принадлежащих барону.
Жиль де Ре - арест и предательство приближённых
13 сентября 1440 года епископ вызвал де Рэ якобы в суд, который происходил в епископской резиденции и на аудиенцию с герцогом Бретонским. На самом же деле его ехали арестовывать.
Главные сообщники, друзья Жиля, его кузен Жиль де Силле и Роже де Бриквилль, струсили сразу. При первом же намеке на опасность они вскочили на коней и умчались прочь из Машкуля. Кроме двух слуг, с Жилем никто не остался, но в последний момент они тоже стали свидетельствовать против него, «чтобы не быть против Бога и не оказаться навечно лишенными небесного милосердия».
Как я уже писала, арестовывать маршала пришли в середине сентября 1440 года. Под стенами Машкуля капитан эскорта Жан Лаббе потребовал опустить мосты и впустить в замок солдат герцога Бретонского. Услышав имя Лаббе, Жиль перекрестился, поцеловал талисман и сказал Жилю де Силле: «Достойный кузен, вот момент обращения к Господу». Герцог Бретонский запретил обыскивать замок, чтобы якобы выиграть время для получения убедительных доказательств преступлений.
Жан Лаббе приказал маршалу следовать за ним. Анриет и Пуату пожелали сопровождать своего господина. Остальные же, как говорилось, предпочли спасаться бегством. В Нанте же, вместо того чтобы отправить де Рэ в замок Тур‑Нев, где остановился герцог, Жиля под эскортом препроводили в зловещий замок Буффэй, место отправления правосудия в герцогстве.
Тем временем от архиепископа пришло указание - «запретить арестованному маршалу исповедоваться и вообще любое общение с внешним миром». Церковный трибунал, как он заявил, «должен был знать обо всем происходящем в человеческой душе и судить об этом по поведению узника. Поэтому важно было знать, через какое расстройство органов чувств сатана проникает в человеческое существо».
Жиль де Ре - суд или судилище?
Сегодня в истории суда над Жилем де Рэ появляется ещё больше вопросов.
Церковь настаивала на том, чтобы дело было передано в ее юрисдикцию. Это означало конец для Жиля де Рэ. Епископ из Нанта, Жан де Шатогирон и верховный сенешаль (административно‑судебный глава) Бретани Пьер де л'Опиталь осаждали бретонского герцога требованиями о предоставлении им необходимых полномочий. С большой неохотой герцог Бретани отдал наконец приказ о начале церковного суда, суда инквизиции, над маршалом Франции, опозорившим такое прославленное имя. Да! с неохотой - это означало, что все богатства барона осядут в закромах церкви, а не самого герцога Бретонского.
Факт дележа имущества ещё не осужденного Жиля де Рэ говорит о том что он в любом случае будет осуждён. Ещё одно доказательство сговора против маршала де Ре.
Чтобы умилостивить инквизиторов и «спасти свою душу», Анриет давал показания первым. Он подробно рассказал, как около восьми лет назад по указанию Жиля де Рэ, которому тогда было очень скучно, читал вслух своему хозяину труды Светония и Татица, переводя с латыни, о преступлениях Тиберия, Калигулы и других цезарей. Именно той ночью, по его словам, быстрее заструилась кровь в жилах маршала, было найдено несколько жертв и совершены первые сексуальные преступления. После этого Жиль де Рэ доверился своему кузену де Силле и его другу Роже де Бриквиллю. В тот год было убито 120 детей. Анриет повторил: во всем виновато чтение.
Чтобы осудить Жиля, инквизиция искала такое преступление, для которого не существует возможности божественного милосердия.
Этот язычник, как она считала, погрязший в грехах римских цезарей, был не совсем тем объектом, который нужен был суду по делу, связанному с колдовством. Поэтому, чтобы получить прощение для души, стоя под распятием, Анриет свидетельствовал, что его господин чудовище. Он насиловал, убивал и расчленял детей. Он колдовал и вызывал дьявола, принося всё новые жертвы в виде частей тел замученных детей.
По показаниям Анриета.
«...тела долго свисали с больших крюков на стенах покоев маршала. Даже таким способом Жиль де Рэ получал удовольствие. Когда все было кончено, слуги относили тела вниз, отделяли головы и показывали их хозяину, чтобы тот оценил, достаточно ли они хороши. Иногда его охватывала дьявольская ярость и он требовал множества детей, которых вначале пытали самым чудовищным образом, а потом убивали. Жиль де Рэ привык купаться в крови, разрезая свои жертвы и ложась между ними. Иногда он опускался на колени перед горящими телами и смотрел в лица, освещенные лижущими их языками пламени; он любил созерцать головы, которые были засолены в сундуках, «самые красивые, чтобы сохранить их подольше» и целовать их в губы. Эти ужасные заготовки осуществлял Пуату. Ни во время этих оргий, ни при безумствовании в наслаждениях Жиль де Рэ не переставал бормотать молитвы, обращенные к дьяволу».
Существует странное письмо - либо безумное, либо очень коварное - маршала королю Карлу VII, где де Рэ признавался, что «удалился от его двора в свое поместье потому, что почувствовал к дофину Франции «такую страсть и нечестивое желание, что однажды убил бы его». В то же время он умолял короля позволить ему удалиться в монастырь к кармелиткам».
Это привело к тому, что король, прекрасно зная, что Жиль не безумен, полностью перестал принимать участие в процессе против одного из самых высокопоставленных и богатых военных чинов королевства.
Это и понятно - из монастыря Жиль мог вернуться в свет, а вот из лап инквизиции никто живым не уходил.
На суде приводился такой факт.
Как‑то паж, проходивший мимо кабинета Жиля, увидел через приоткрытую дверь магические инструменты – небольшой очаг, щипцы, сосуды с красной жидкостью и засушенную руку, сжимающую кинжал. Тут кто‑то вышел, и паж был вышвырнут в ров из ближайшего окна, где и утонул.
Интересно!!! - а кто тогда свидетельствовал?? и как об этом узнали, если пажа убили тут же.
На суде был зачитан список с именами жертв – мальчиков и девочек. Список был очень бесконечным, всего было убито больше 800 детей. Их тела были сожжены или свалены в подвалы и подсобные помещения замка. Тоже странно - 15 век! По свидетельствам это всё происходило не месяц или три, а несколько лет! - вы представьте какой запах бы стоял в округе от гниющих тел? Да и слуги бы ещё при первых жертвах растрезвонили по всей округе. А тут целых 800! Кстати, при раскопках археологами ни в одном из трёх замков не было обнаружено ни одной кости.
Но! При этом «кровожадный убийца и содомист» построил коллеж в Машкуле и посвятил его святым невинным. И это исторический факт. Он часто говорил об уходе в монастырь, о паломничестве в Иерусалим.
Приговор для прославленного героя
24 октября узника ввели в зал для допросов в замке Буффэй. В облачении ордена кармелиток, опустившись на колени, де Рэ начал молиться. За свисающими с потолка гобеленами были приготовлены все инструменты для допроса: дыба, клинья и веревки. Жиль полагал, что герцог Бретонский находится там же, за занавесью. Сенешаль Пьер де л'Опиталь призвал его исповедоваться и заявил, что слуги рассказали все. Жилю зачитали показания Пуату и Анриет. Бледный как смерть, он подтверждал, что они рассказали правду, что он действительно забирал детей у матерей и делал с ними вышеописанное и иногда вскрывал трупы, чтобы изучать строение сердца и внутренностей. Согласился с восемьюстами убийствами и магическими попытками вызвать дьявола – одной в Тиффоже, другой в Бурнеф‑ан‑Рэ.
Жиль де Ре не просил герцога Бретонского оспорить законность процедуры суда инквизиции. Он всё понял и покорился судьбе. Да и как не покорится - инквизиция знала толк в пытках.
Суд был недолгим. Были обнародованы результаты предварительного расследования. Обвинения были следующими: преступления против Бога и человека – убийства, изнасилования и содомия. Но страшнее всего было - «святотатство, отсутствие благочестия, составление дьявольских заклинаний и другая настойчивая деятельность в вызывании дьявола, магия, алхимия и колдовство». Странно, правда? Получается, что отсутствие благочестия и вызывание дьявола страшнее, чем зверства над живыми людьми - маленькими детьми?!
Наконец, когда епископ посоветовал Жилю готовиться к смерти, он сказал: «Связанный кровными узами с герцогом Бретонским, высший военный чин французской короны и первый барон Бретани, я мог предстать только перед судом равных и с разрешения короля и герцога Бретонского».
Епископ Жан де Шатогирон ответил: «Суд церкви – высший суд и осуждает преступления, а не лицо, совершившее их. Кроме того, король и герцог согласны с тем, что приговор должен быть вынесен».
И Жиль де Ре взял себя в руки. «Господа, – заявил он суду, – молитесь теперь, чтобы моя смерть была легкой и безгрешной».
Приговор гласил: «Повесить и сжечь, после пыток, перед тем как тело будет расчленено и сожжено, оно должно быть изъято и помещено в гроб в церкви Нанта, выбранной самим осужденным. Анриет и Пуату должны быть сожжены отдельно, и их прах развеян над Луарой».
На следующий день площадь перед замком Буффэй была заполнена народом. Жиль появился во всем черном, под бархатным черным капюшоном на голове и в черном шелковом камзоле, отделанном мехом того же цвета. Спокойно и твердо он повторил, что говорил только правду. Смирился? Ну да - после стольких то пыток в чём угодно признаешься...
Жиль де Рэ - последний путь
26 октября в 9 часов утра по городу двинулась процессия священников, несущих святое причастие, сопровождаемая толпой, молящейся за трех преступников и останавливавшаяся у всех церквей. В 12 часов Жиль де Рэ, Пуату и Анриет были доставлены на луг в Бьессе, на окраине Нанта, выше мостов через Луару. Там уже были сооружены три виселицы, одна выше, чем остальные. Внизу были разложены дрова и сухой хворост.
Стояла прекрасная погода. Небеса отражались в реке, тополя и ивы шелестели листьями на ветру. Вокруг виселиц собралась невообразимая толпа. Медленно читая «De Profundis», осужденные приблизились к месту казни. Толпа неистовствовала, и каждый присутствующий влил свой голос в общий хор. Эхо этих звуков достигало слуха герцога, который остался в своем замке, чтобы в последний момент не проявить слабость и не помиловать осужденных. Видно переживал за свою душу - но золото перевесило.
Трагический реквием последовал за «De Profundis». Жиль поцеловал Пуату и Анриета, сказав: «Нет такого греха, которого бы Господь не мог простить, если человек, просящий об этом, действительно раскаивается. Смерть – это всего лишь немного боли». Затем он откинул капюшон, поднес к губам распятие и начал произносить слова последней молитвы. Палач набросил петлю, Жиль поднялся на помост, и палач коснулся горящим факелом хвороста. Помост просел, и Жиль де Ре повис; языки пламени лизали его тело, раскачивающееся на крепкой веревке. После протяжного звона кафедральных колоколов толпа, наблюдающая сцену искупления, затянула «Dies irae».
Шесть женщин, закутанных в белое, и шесть сестер кармелиток двинулись через коленопреклоненную толпу, неся гроб. Одной из женщин была мадам де Рэ, остальные принадлежали к самым известным бретонским фамилиям. Палач обрезал веревку. Тело упало в железный ящик, приготовленный заранее, и это сооружение было извлечено из пламени, прежде чем тело успело загореться, согласно приговору трибунала.
Шесть женщин в белом низко склонились и взялись за шесть поручней гроба. Труп, только немного обуглившийся, с рыжими волосами и черной бородой, казалось, внимательно смотрел мертвыми глазами в серо‑голубое небо. Пение затихло. Женщина, стоявшая во главе, сделала знак, и они медленно двинулись со своей ношей в монастырь кармелиток в Нанте.
Шесть женщин из самых лучших семейств Франции - как думаете отпустили бы их отцы и мужья нести гроб с телом чудовища и убийцы детей? Вот и я думаю, что нет, даже в угоду обычаям...
Осуждён недругами ради золота и своих интересов?
Жиль де Рэ был казнён приговором светского суда, а епископальный продолжался ещё полтора месяца. Правда, уже никого не казнили. Постепенно были свёрнуты расследования в отношении и иных лиц, приближённых к Жилю де Рэ.
А вот теперь самый предел двуличия церковников. Франческо Прелати, колдун и некромант, в июне 1441 был освобождён из церковной тюрьмы постановлением герцога Анжуйского. Прелати пришлось отречься от всех своих оккультных заблуждений, выучить наизусть «Символ веры», вынести наложенную на него тяжёлую епитимью, но зато он остался жив и был освобождён. Но как?! По показаниям свидетелей он и был главным зачинщиком вызова дьявола - ведь это самое страшное преступление по мнению церкви! Да всё просто - у Прелати нет золота. Но зато есть знания которые нужны церкви. Недаром спустя несколько лет некромант уже был на службе епископа Нантского.
Судебное разбирательство по делу барона де Рэ во всех аспектах выглядит как незаконное. Ни один из 5000 слуг барона не был вызван в суд для дачи показаний, незначительные показания вообще не заслушивались, а его собственные приближённые подвергались пыткам и, дав показания против барона, освобождались. Многое в этой истории вызывает сомнение. Слуг и Перрину Мартен ("бабка Меффрэ") допрашивали под пыткой настолько жестокой, что «колдунья» не пережила её. Остаётся непреложным фактом, что в замках маршала не нашли ни одного трупа.
В число судей были назначены злейшие недруги барона. К ним относился и давно враждовавший с Жилем епископ Нантский, и сам герцог, который ещё до окончания расследования отписал имения барона своему сыну.
Жиль де Ре сознался в своих преступлениях, но, вероятно, сделал это, чтобы избежать самого страшного для такого верующего христианина, каким был барон, наказания, как отлучение от церкви (его отлучили от церкви в ходе процесса, а потом сняли отлучение). Некоторые историки недаром сравнивают процесс по делу Жиля де Рэ с судом над тамплиерами: и там и тут вымышленные обвинения, сфабрикованные, чтобы создать предлог для захвата имущества осуждённых. История Жиля де Рэ окружена созданной в ходе процесса легендой, поэтому уже трудно или невозможно разглядеть подлинные черты человека, бывшего некогда сподвижником Жанны д’Арк.
Тем не менее этот человек вошёл в историю под прозвищем «Синяя Борода», сделался любимым героем французских сказок, стал предметом множества научных исследований и художественных произведений.
Жиль де Ре - храбрый воин и щедрый меценат, сластолюбец и праведник, беспечный и истовый до безрассудства. Он был бесстрашным и всемогущим сподвижником Жанны, жадно любившим жизнь. Жиль – герой своего времени, эпохи Столетней войны и процветания герцога Бретонского, больше того, он даже опередил свое время. Но! Он не был чудовищем и дьяволопоклонником. Убивал? Да! Но на поле битвы - врагов. Растлял? Наверно да, но красивых женщин, а не детей. Занимался алхимическими и медицинскими опытами - да! Но как пытливый исследователь.
Вот и получается, что всё его «дьявольские преступления» объяснялись одним - золото. А из-за него и целые страны уничтожали...