Родовое проклятие
В моей жизни произошло страшное горе. Я потеряла сына, и чувствую вину. Хотя в чём виновата? Я же не знала, что передаю сыночку родовое проклятие...
Мама моя с бабой Аней были в хороших отношениях, вопреки стереотипам о вражде между невестками со свекровями. В детстве родители часто оставляли меня на бабушку. Она брала на воспитание сначала меня, а потом, когда появился брат Славка, нас обоих. Он был на 3 года меня младше. Деда мы оба не застали. Он умер еще за 3 года до моего появления на свет. Едва ему перевалило за 37, он погиб. Баба Аня хоть и была женщиной видной, а снова замуж не вышла, отдавая всю любовь Василию, моему отцу.
Не было мне еще и семнадцати, как случилось горе - умер мой отец. Убивались над ним и мама, и баба Аня, и я. А Славка после той трагедии замкнулся в себе.
Через год познакомилась с Гришей, Славка принял его в штыки, хотя Гриша был очень хорошим и добрым. Не прошло и пары лет, как он пригласил меня в свою квартиру.
Там и сказал:
- Давай поженимся. Будем жить здесь...
В 20 лет я уже родила Колю, а еще через 4 года - Олежку.
- Может, еще одного? - говорил Гриша, но я решила остановиться на двух.
Этих бы воспитать, чтобы не были как дядя Слава. Он продолжал жить с мамой и бабушкой. Давно бы пора обзавестись семьей, но... После школы он поступил в ПТУ, завел странную компанию. Слава богу, хоть не угодил в тюрьму, как все они. Но все равно работал не ахти как.
Славка страшно пил, но умер не от этого. Его зарезала любовница из-за ревности. 37 лет мужику, а он все прыгал от одной бабы к другой. Когда Славка погиб, мама сделалась такой же седой, как баба Аня, и сидели они у гроба, почти как двойняшки. Хлопоты легли на нас с Гришей.
Тогда я впервые услышала от бабы Ани тревожное:
- Так со всеми мужиками в нашем роду. Живут лишь до рубежа. Не больше... Это родовое проклятие.
Мама кинула на меня тревожный взгляд, а потом вдруг зарыдала:
- И Вася! И Вася... - имея в виду папу.
Коля в эти дни находился в армии, и тревога, тенью мелькнувшая в моей душе, наложилась на мысли о нем. Боязно сделалось. Когда я сказала это Грише, он махнул рукой:
- Да брось ты. И я в армии служил, и отец мой служил. Ничего страшного.
Все-таки мы к Коленьке съездили, навестили его. Вид у сына был цветущий, и у меня от сердца отлегло на время, до новой беды. Баба Аня, видимо, была уже надломлена прошлыми печалями, а Славкина смерть окончательно ее добила. Вернувшись от сына, мы с Гришей оказались перед тяжким для меня фактом. Ее не стало.
Через год примерно, когда мы с мамой ездили на кладбище, она повела меня туда, где были похоронены дед и отец. А потом мама неожиданно сказала:
- Поедем на старое кладбище. Еще Анна Ефимовна водила меня. Там Жестиковы похоронены...
Она нашла три могилы Жестиковых, и на тех двух, в которых были похоронены братья Федор Палыч и Матвей Палыч, я проследила одну и ту же закономерность. Разница между датой рождения и смерти составляла 36-37 лет. Выходило, отец и дядя Петра Матвеевича, моего деда, не перешагнули за смертельный рубеж. Мне бы тогда уже задуматься о будущем! Почему не открылась мне очевидное?
Мир вошел в прежнее русло. Мама стала жить у нас Гришей. Николай вернулся из армии, начал работать, женился. Олег поступил в университет и остался в столице. Нас навещал не чаще одного раза в год. Почти 17 лет не знали горя.
Словно обухом по голове ударило нас несчастье. Николай поехал с друзьями на рыбалку и там утонул. Месяца не дожил до 37 лет! Я думала, что не переживу горя, а мама вдруг сказала мне:
- Это родовое проклятие. Недаром я тебя водила на старое кладбище. Думала, ты поймёшь и будешь готова...
Как можно быть готовым к потере своего сына?!
Гриша меня жалел, как мог, но потерю сына не возместить ничем. Даже внучка, дочка моего Коленьки, не давала душе успокоения. Год я была сама не своя, а потом подумала про Олежку. Ведь теперь неумолимо надвигалась его очередь покинуть меня.
Я стала ходить в церковь каждую неделю, всегда заказывала молитву за здравие Олега. Сама молилась перед иконой Богородицы, ставила свечки и Николаю-угоднику, после чего шла на могилу старшего сына и в молитвах умоляла его не забирать брата. Три года прошли в ожидании катастрофы.
Вскоре приехал Олег с невестой. Она мне не совсем понравилась. Однако другая тревога была у меня на сердце, но высказать ее я не могла никому, кроме матери.
- А ты Олежку в церковь возьми, может, вдвоем и выпросите лишних лет жизни...
В церковь я Олега повела, а через полгода и сама переехала к нему в столицу, мол, погостить. У них тоже есть храмы, в которые я ходила регулярно.
Когда Олег праздновал 37-летие, приехал и мой Гриша, сказал мне:
- Ты, мать, чего-то засиделась тут. Сыну мешаешь личную жизнь строить, а дома ты нужнее. На нас с бабой Галей все держится.
Действительно, надо было возвращаться...
Мы с Гришей вернулись. Пошла привычная жизнь. Все-таки лучше дома, чем в мегаполисе. И только через года полтора я вдруг осознала - а ведь с Олегом-то все в порядке! Сын у него, мой внучек маленький. Самому уже 39 скоро, а то родовое проклятие, которое преследовало всех нас на протяжении поколений, обошло его стороной! Значит, не зря я молилась и ходила в церковь!
Елена Славина
