Исповедь убийцы
Свой план для получения вожделенной квартиры я обдумывала очень долго. И вот я стала хозяйкой. Только жизнью мое существование можно назвать с трудом...
За пару лет до пенсии я оказалась на улице. Подробности описывать не буду. Снимать комнату было затратно, я подумала, что могу устроиться сиделкой с проживанием. В своих мечтах я рисовала картинки, как какая-нибудь одинокая бабулечка отписывает мне квартиру. Через месяц мне удалось найти подходящую подопечную. Девяностолетняя Агния Аркадьевна родственников не имела. Сиделки от нее сбегали, едва получив первую зарплату. Как мне объяснили словоохотливые соседки, старуха была сварлива, не давала прислуге ни сна, ни отдыха, а еще дралась. Но мне было все равно.
Полгода я ковром расстилалась, уверяя грымзу в искренней любви к ней. Выполняла все капризы и приказы. Наконец, бабка написала завещание в мою пользу. Но при одном условии - я не должна ни на минуту ее покидать и полностью ей подчиняться, иначе квартиру она перепишет на государство. Прошло полгода. Старуха могла огреть меня костылем, ткнуть кулаком в бок, ущипнуть, поцарапать, выплеснуть в лицо воду, а то и горячий чай. Бабка не стеснялась в выражениях, за каждый мой промах она грозилась тут же переписать завещание.
Она была осторожна, наверное, боялась, что я могу ее отравить. Поэтому лекарства она принимала сама, запирая все в тумбочке. Заказывала она их через знакомого врача, который навещал нас два раза в месяц. Он брал у нее анализы, делал на дому кардиограмму. Здоровье у старухи было железным, доктор говорил, что она проживет до ста лет, а то и больше. При враче бабка расхваливала меня на все лады, я в ответ пела ей дифирамбы. И думала, как избавиться от старой ведьмы.
У меня не было ни выходных, ни отпусков. Я находилась при бабке 24 часа в сутки. Кроме меня и доктора, в квартиру она никого не впускала. Поэтому замену себе хоть на несколько часов я найти не могла. Я была полностью в ее власти. Я могла бы плюнуть на все и сбежать. Но неужели я терпела все издевательства просто так? И я придумала. Как раз подвернулся удобный случай. Однажды летом по нашей квартире забегали тараканы. Агния запаниковала. Она слишком пеклась о своем здоровье. Посовещавшись, мы решили перебраться в санаторий, пока квартира будет обрабатываться и проветриваться.
На свежем воздухе, на виду у многочисленного персонала и пациентов, на успокоительных пилюлях, Агния расслабилась и подобрела. Она даже колотить меня перестала. Ей нравилось посещать оздоровительные процедуры. Старуха оплатила сначала неделю, потом еще неделю, а потом целый дополнительный месяц нашего пребывания. Я наслаждалась настоящим, впервые за почти полтора года, отдыхом, и готовилась к похоронам мучительницы. После обеда я вывозила Агнию в лесопарк, под раскидистый дуб. Я раскладывала столик, клала журналы, телефон, воду и фрукты. Обширная территория санатория была окружена высоким забором, вход на нее охранялся. Так что Агния отпускала меня побродить по лесу, а я возвращалась к ней с букетами или ягодами. Мы появлялись в столовой под одобрительные взгляды медперсонала. Меня считали почти святой.
... В тот день я бежала к санаторию, толкая перед собой коляску с обездвиженным телом Агнии. Я кричала, звала на помощь, обливаясь слезами. Пока я гуляла в лесу, коляска с уснувшей Агнией наклонилась, и старушка свалилась под корни дерева, где в углублении оказалось змеиное гнездо. Я нашла подопечную, лежащую на земле, по ней ползали гадюки. Агнию спасти не удалось. Так я стала полноценной хозяйкой вожделенной квартиры. С моей стороны все чисто: никто не знал, что мой отец был серпентологом. Он даже в свидетельстве о рождении у меня не записан - папа и мама состояли в гражданском браке. Я часто помогала отцу в лаборатории. Я отлично умела обращаться со змеями, так же, как отец. Этот факт был тайной для всех, даже для мамы, которая не могла привыкнуть к папиной профессии. Папа давно умер. Мама тоже.
После похорон Агнии я занялась продажей квартиры. Решила, что хоромы продам, куплю себе жилье поскромнее, на разницу могу не один год жить. Плюс пенсия, хоть и небольшая, но все же. Я затеяла ремонт. Как-то вечером, устав от оклейки обоев, раскрыла окно, села на подоконник и с наслаждением закурила. Вдруг меня кто-то больно ткнул под ребра, как это делала Агния. Меня ударил карниз, сорвавшийся с крюка. Я покачнулась и еле удержалась, чтобы не вывалиться наружу. Я услышала мерзкий смех и голос покойницы: «Ах ты, мерзавка! Ты обещала мне служить, пока я не умру своей смертью! Теперь, пока сама в аду не окажешься, никуда отсюда не выйдешь!» Я с визгом удрала вон.
Месяц шел за месяцем, а покупатели отказывались от завидной жилплощади, несмотря на сброшенную цену. Всех что-то пугало или смущало. И я знаю что - я-то вижу бабку в зеркалах и коридоре, она грозит мне костылем. Только другие люди ее не замечают, но, видимо, чувствуют. Надо платить коммуналку, налог на имущество, но моей пенсии не хватает даже на хлеб. Стоит мне устроиться на работу, там начинается катастрофа. На меня падают разные предметы, вещи вокруг ломаются и травмируют других. Какая тут работа? На улице на меня падают ветки, кирпичи, рекламные щиты, сосульки и горшки с верхних этажей. Я спотыкаюсь на каждом шагу, оступаюсь на лестницах, поскальзываюсь на ровном месте, чудом уворачиваюсь от машин, не успеваю залечивать синяки.
Дома спокойнее, как бы это абсурдно не звучало: ведь там Агния, обвешенная змеями, бродит по комнатам, но меня уже не донимает. Я живу так уже три года. Никуда не выхожу. Я бы давно свела счеты с жизнью, но не хочу увеличивать число своих грехов. Мечтаю о том, как встречу Агнию на том свете и прикончу ее первым, что попадется под руку. Уже навсегда.
Д.В., 58 лет
