Диалоги с призраком
Многие, сталкиваясь с потусторонним, боятся об этом рассказывать, потому что думают, что их сочтут за психов. Ну и зря. Я-то точно не псих. А вот с призраками общаюсь, как с живыми людьми.
Тяжела работа машиниста. Смены черт те как поставлены, день-ночь - все в одно мешается. Вот у меня последние полгода график такой выдался, что мама не горюй. Тут еще один уголь с состава воровал, второй покататься решил. Итог - оба инвалиды, а мне - выговор, лишение премии, миллион объяснительных и нервотрепка. Я тогда злой как черт ходил. А тут жена возьми мне и позвони, когда я в рейсе был: «Устала тебя ждать, ухожу к другому». Ну, я кое-как отработал, упросил сменщика на следующий день вместо меня выйти и решил водки хряпнуть в служебной гостинице, стресс снять.
Нет, я всегда меру знаю. Чувствую, что край, - сразу спать. Так и в этот раз было. Выпил чекушку - да на боковую. Просыпаюсь - а надо мной белый потолок с унылой лампочкой вместо лепнины и люстры. Слышу: какая-то заунывная песня, и две строчки еще повторяются постоянно. Пошевелиться не могу, башка гудит страшно. Ну и напился же я вчера, оказывается! Хотя в сознании спать ложился, ворочался еще!
Попытался подняться, а у меня руки-ноги связаны. Напротив сидит дед в полосатой пижаме, туда-сюда качается и песню эту дебильную поет. В углу устроилась толстая тетка и на меня таращится. Я как заору! Прибежала молоденькая медсестричка в накрахмаленном чепчике, крикнула: «Сергей Петрович! Очнулся!» Вошел Сергей Петрович, типичный профессор, в очочках и с бородкой. Присел ко мне на кровать: «Что ж вы, батенька, себя не бережете-то? Да еще и алкоголем стресс снимаете. Да-да, доложили уже про вас все. С балкона прыгнуть хотели, людей всех перебудили, на деревья залазили. Не горячка у вас, это уже хорошо. Диагноз услышать хотите? Нервный срыв. Ну, ничего, мы вас покапаем, поколем да с миром отпустим. Брыкаться не будете - развяжу».
Тут я вообще обалдел. Какой нервный срыв у меня, здорового быка, может быть? Да я по молодости водку литрами хлестал, и то у меня крыша не ехала. А тут что, со стакана так развезло?! Да еще и в психушку увезли? Я сказал: «Брыкаться не буду, только певуна заткните, а то я его ударю. А тетке скажите, чтобы на меня не смотрела так». Профессор хмыкнул: «Семен сам замолчит, когда надоест. А вы Иришку зря теткой назвали, она еще институт не окончила. Невежливо это». Я не понял, к чему это было сказано, только рот открыл, чтобы на тетку в углу указать, а ее не было! Уйти она не могла, врач, когда с медсестричкой зашел, на ключ дверь за собой закрыл. Я подумал, не зря меня в дурку положили. Уже толстухи мне мерещиться стали.
Шок от пребывания в стенах этого заведения за день поуменьшился. Я выпил какую-то дрянь на ночь и лег спать. От певуна меня отселили. Только я задремал, как мне на ногу село что-то тяжелое. Глаза открываю - толстуха! «Иди на фиг, - говорю, - я спать хочу!» А она на меня смотрит и говорит: «Не помнишь меня, что ли?» Я хмуро на нее посмотрел, попробовал во тьме разглядеть ее морду. Сон как рукой сняло. Это ж тетя Валя, соседка моя, я еще мальцом был, мы рядом жили. Я у нее во дворе как-то ведро украл, продал и кассеты на эти деньги купил. Тетя Валя недолго сокрушалась из-за вора, так как через день внезапно умерла - сердце.
Похоронили ее черт те когда, а тут она на моей кровати сидит! Она вроде бы из плоти и крови, только уж бледная очень. «Засранец, - говорит, - я знала, что это ты у меня ведро спер! Уши надрать тебе не успела!» Я с кровати спрыгнул - и к медсестре. Снотворного попросил, мол, кошмары мучают. Утром история повторилась, тетя Валя мне проходу не давала. Тут я понял, что не отстанет она, пока я у нее прощения не попрошу. «Теть Валь, - говорю, - простите, зеленый еще был и тупой!» Бывшая соседка и правда гнев на милость сменила.
Потом я часто ее видел в больничных коридорах, пытался с ней заговорить. Но беседовать она со мной не хотела. Кстати говоря, я таких бледных много в больнице видел. Кто-то с психами разговаривал, кто-то на них уж больно был похож. Как я понял - это души родственников. Что странно, я не боялся видеть «бледнолицых», наоборот, мне было интересно. Только иногда я путал - где живые, а где мертвые. Попробуй их издалека различи, кто там из-за таблеток бледный, а кто - из-за смерти.
Последний вечер перед выпиской я гулял по скверу. На лавочке сидел мужчина и смотрел вверх. Я сел рядом, а он мне: «Хорошо тут, да? Только зовут меня через неделю. Буду теперь не Виталиком, а Толиком». Я подумал: «Ну, бывает! Псих же!» А он мне: «Не псих я. А ты. Кто в дурке лежит? Шучу, нормально с тобой все. А вот со мной не совсем». Я пригляделся, а мужик-то как тетя Валя - бледный очень. Я не выдержал: «Что значит через неделю туда? Какой еще Толик?» - «Не знаю. Просто у каждого свое время на земле - и тут, между мирами, в обличье призрака. А потом тебя просто зовут туда, - привидение показало на небо, - и говорят, кем ты будешь».
Я говорю: «А чего вас так в психушке много?» - «Ну, больные теряют разум. Их родственники скучают и жалеют своих братьев-сыновей-сестер, утешают их. А мы можем с ними разговаривать и никто ничего не заподозрит». С покойничком Виталиком мы еще долго болтали, благо из персонала нас никто не видел, а то не видать бы мне выписки. От него я узнал много интересного. Например, что после смерти человек так и остается со своим характером, привычками, обидами. Поэтому, если кому-то не положили в гроб любимую игрушку или украшение, покойник мучается и пытается намекнуть родственникам о своей просьбе. Вон в некоторых культурах вообще строят дома умершим, куда переносят все вещи покойного. И правильно делают - они, «бледнолицые», это очень ценят, не испытывают такого стресса при переходе из одного агрегатного состояния в другое.
Некоторые призраки так и ходят не прощенными, некоторые, наоборот, - с обидами, так как никто из живых перед ними не извинился. А как только это происходит, так душа, если можно так сказать, сразу в лице меняется. Перестает пакостить, помогает всячески. Не любят покойники, когда их тревожат, плачут по ним или вызывают на спиритическом сеансе. Я, кстати, видел мальчика, который весь мокрый ходил, аж за ним след оставался. Он мне сам сказал: «Маму встретишь - скажи об этом». И фото мамы показал. Не знаю, увижу ли я ее когда-нибудь, но я ей обязательно передам. А что насчет спиритизма, так представьте - сидите вы дома после тяжелого дня, расслабились. А тут влетает табор цыган и начинает бить в барабаны. Вот что-то подобное души и чувствуют. Они на том свете отдыхают, за нас, живых, беспокоятся, а мы...
После выписки уже много времени прошло. Я с «железки» уволился. А вот с призраками общаться не перестал. Нет, я не стал медиумом, не зарабатываю на этом. Я, наоборот, стараюсь души вообще не беспокоить. Они сами ко мне приходят - кто поболтать, кто посмеяться, кто просьбу передать. Я по мере возможностей все делаю, хоть и выгляжу иногда дураком. Но в помощи ведь все нуждаются. Даже призраки.
Владимир С, 47 лет
