Спас сына во сне

Смерть приходит перед рассветом, в последний час ночи, когда тайный поток жизни становится слабее и почти угасает... Но я не позволю ей прийти перед рассветом... Отнять жизнь у молодого солдата. Сегодня я знаю, кто он...

Мне было чуть больше двадцати, когда, совсем еще мальчишку, только окончившего военное училище, отправили на войну. Как сейчас говорят: чужую и никому не нужную. Но это сейчас, а тогда Афган — почетный интернациональный долг. Сколько же крови, боли, смертей я тогда увидел? Не перечесть! Прошло много лет, но до сих пор просыпаюсь с криком по ночам...

Тогда я и научился молиться искренне, от всей души, а не для галочки. «Я знаю, никакой моей вины в том, что другие не пришли с войны. В том, что они - кто старше, кто моложе - остались там, и не о том же речь, что я их мог, но не сумел сберечь. Речь не о том, но все же, все же, все же.. Наверное, это стихотворение объясняет мое отношение к той войне. Они мне снятся по ночам, те мальчишки, которых бросили на чужую передовую...

... Перед моим уходом бабушка Ангелина сказала:
- Я буду за тебя молиться, Юрочка! И ты молись! Бог — Он всегда поможет!
- Бабуля, ты же почти никогда не ходила в церковь? — удивился я. — И меня таким же воспитала.
- Нужда закон меняет, — улыбнулась старушка и перекрестила меня.

Какая она, молитва от души, я понял во время первого обстрела. Ведь когда человек молится в церкви, его, помимо воли, все равно что-нибудь отвлекает: люди, стоящие рядом, звуки, чьи-то приглушенные голоса. И - мысли отдаляются от разговора и единения с Господом. А там, на войне, приходит осознание того, что через мгновение ты, еще недавно молодой и здоровый, можешь превратиться в бездыханное тело. Душа покинет тебя навсегда...

В Афганистане я встретил ее — красавицу медсестру Светлану. Влюбился с первого взгляда, понимая, что жить без этой девушки не смогу, мне нужна только она. Мы скрывали от всех наш роман, правда, как оказалось потом, ребята обо всем знали, относились с пониманием. Никогда не забуду тот бой, когда хрупкая барышня вынесла контуженного лейтенанта из-под огня. А через пару месяцев машина, в которой ехала Светлана, подорвалась на мине. Все произошло в пять часов утра, а ночью мне приснился сон. Это было в первый, но далеко не в последний раз. В видении я знал, по той дороге ехать нельзя, чувствовал, что случится беда, а когда проснулся, сообщили страшную новость: Светка, моя милая Светка, находится в тяжелом состоянии в госпитале.

Меня отпустили, поняв, наверное, по выражению лица, что все равно поеду. Рванул к ней. Да и ехать-то недалеко: всего пару часов. Светлана бледная, темные круги под глазами, голос хриплый:
— Ты заступаешь сегодня в наряд? Возьми мой амулет... Он будет охранять тебя от злого рока, — любимая облизнула пересохшие губы и попыталась улыбнуться.
— А как же ты без него?
— Да что со мной может случиться на больничной койке? Я люблю тебя! Вы же вернетесь до рассвета? Очень хочу, чтобы ты был рядом. Как у Ремарка в «Трех товарищах»: «Она всегда приходит на рассвете.
- Кто она? Я не читал эту книгу.
- Неважно... Я буду ждать тебя. Почему-то боюсь последнего часа ночи и не хочу оставаться одна...

Мы попали в засаду, я чудом остался жив, думаю, что благодаря амулету Светланы. Любимую живой не застал: она умерла в последний час ночи. Вспомнил свои слова, сказанные накануне:
— Скоро, совсем скоро, закончится война, отвезу тебя к родителям и торжественно попрошу руки и сердца их прекрасной принцессы.
Эх, если бы я знал...

Мне действительно пришлось везти Светлану домой. На «Черном тюльпане». В цинковом гробу. Страшно осознавать, что уже не будет свадьбы, пышного платья, обручальных колец. Ничего не будет. Никогда ничего не будет... После похорон я вернулся в часть. Как говорили товарищи:
— Ты превратился в старика с осунувшимся лицом.

В один из дней снова приснился сон, наши ребята идут в разведку, точно знаю, что дорога заминирована. Впереди их ждёт смерть. Тогда я вскочил и помчался к командиру, еле уговорил его не отпускать ребят. И тем их спас!

После очередного ранения меня списали. Я был потерян, раздавлен морально и физически: не мог пережить смерть любимой. Сказались контузия, стресс, и, как результат, - долгие месяцы лечения в психиатрической лечебнице. Хоть об этом и не принято говорить, но там побывали многие из тех ребят, кто прошел Афган. В больнице я прочитал роман «Три товарища» Ремарка: «Пат боялась последнего часа перед рассветом. Она была уверена, что тайный поток жизни становится слабее и почти угасает именно в этот последний час ночи...»

Выписался, съездил к Светлане на могилу, положил цветы, посидел, помянул. Не хватило смелости проведать ее родителей, не мог забыть слова отца:
— Света, Светочка, как же так? - причитал он над гробом, потом повернулся ко мне: - Что ж ты ее не уберег? Почему ты не смог?!
После кладбища Светлана приснилась мне в первый и последний раз после смерти. В том сне Светлана сказала мне, чтобы я был счастлив, завел семью и детишек. Любимая стояла над каким-то обрывом, улыбнулась и тихо сказала:
— Прощай, больше мы не увидимся. Я люблю тебя! Но очень хочу, чтобы завел семью, детишек, был счастлив! Ты просто обязан быть счастлив: за себя и за меня!

А мне стала сниться война. Но не та, афганская, другая. Снились знакомые города. Я даже узнавал улицы... Ничего не мог понять в тех снах. Война в городе, куда мы ездили на студенческую практику? Причем, это не кадры кинохроники времен Второй мировой. Я видел дома и заборы, изрешеченные осколками, воронки в асфальте, развалины детских садов школ. Жуткое зрелище брошенного жилья, разрушенной жизни. Еще недавно там жили люди, звучал детский смех, а теперь пустота ужас и смерть. Я чувствовал в своих снах запах крови и разлагающейся плоти, тяжелый, удушающий... Просыпался в ужасе и не мог понять, что это? Откуда эти видения в моем мозгу? Они появились после контузии. «Может, я просто схожу с ума?»

Через несколько лет я встретил Иру. Она была очень похожа на Светланку: такая же светлая и жизнерадостная. Мы поженились. Родились наши принцессы-погодки: Маша и Даша. Я не мог нарадоваться на своих дочек. Но, как всякий мужик, мечтал о сыне. И Бог внял мольбам: на свет черед двенадцать лет после младшей дочки появился Артем.
- Он так похож на тебя! Как две капли воды! - говорили все знакомые.
А я часто смотрел на малыша, и становилось страшно. Сам не знаю почему...

Однажды снова приснился сон: разрушенные дома, заброшенные улочки, все поросло бурьяном. В предрассветном тумане за каким-то зданием вижу силуэт мужчины, лица не рассмотреть. Чувствую, что он совсем мальчишка, такой как я тогда, в Афганистане. В руках у парня оружие. Но я точно знаю, что патронов нет. Знаю и то, что сейчас, через мгновение, по нему выстрелит снайпер. Во сне я что есть силы кричу:
- Беги! Смотри, там за домом есть лаз в стене, через него сможешь спастись! Ты останешься жив!
И знаете, показалось, что мальчишка меня услышал... Метнулся в ту сторону, куда я указал. Я проснулся и вздохнул с облегчением: тот мальчик будет жить. Я помог ему в своем сне. Но вопрос, что это за война, так и остался без ответа.

В десятом классе сын выдал:
- Пап, я буду поступать в военное училище!
Я не протестовал, даже было приятно, ведь тогда не было войны... Артем отучился, поехал в часть. Перед отъездом я вручил ему Светланким амулет:
- Вот, возьми на всякий случай... В жизни все бывает, он сохранит тебе жизнь.
- Пап, у нас все тихо-мирно! О чем ты говоришь?
Он был прав, войны не было...

А в 2014-м я понял, какая война мне снилась. В сводках новостей я наяву видел сцены из своих снов. Узнавал разбитые дома и разрушенный аэропорт. И очень боялся, что моего мальчика отправят туда. Но никого туда не послали...
- Не переживайте! Я уже на гражданке. У меня здесь остались дела, я потом позвоню, - сообщил сын.

А потом сон повторился. Рассвет. Развалины домов. Солдат, у которого закончились патроны... Я знаю, как его спасти! В этот момент парень оборачивается: это мой Артем! Это моего сына сейчас убьют! Он не хотел, чтобы мы волновались, и не говорил, что теперь находится там.
- Беги! Смотри, за домом есть лаз в стене, через него сможешь спастись! Ты останешься жив! - закричал я.
Смерть приходит перед рассветом, в последний час ночи, когда тайный поток жизни становится слабее и почти угасает... Но я не позволю ей прийти перед рассветом...

Как потом рассказывала жена, она проснулась от моего крика, а я в тот же момент потерял сознание. Через день позвонил сын: наш мальчик ранен, но остался жив! Кто-то показал ему лаз в стене...

Юрий