Безумный Новый год или верни мне молодость, Дед Мороз
* * *
Лес замер в ожидании чего-то страшного, когда жрец Перуна и жрец Велеса, встали напротив друг-друга, скрестив яростные взгляды.
- Верни мою женщину, - тихо зарычал Вепр, не сводя глаз с брата. - Не зли меня.
- А не ты ли уволок её, явившись как трус? - зарычал в ответ Черномыс.
- Что ты говоришь?! - вскипел Вепр, хватаясь за оружие. - Я вернулся с капища и узнал, что Тёмный ворвался в городище и украл мою женщину!
- Ты бредишь? - рявкнул Черномыс. - Угрюм забрал её от реки, вчера вечером!
- Ты - ошибся, брат, - ухмыльнулся Вепр. - Это не моя женщина.
- Что??? - Черномыс сжал кулаки. - Угрюм ошибся?!
- Магута! - позвал Вепр и воин стоявший с дружиной за его спиной, сразу же подошёл к нему. - Как выглядел всадник, укравший Марину?
- Он был одет в чёрное, а на его лице была маска с серебряными шипами, - ответил Магута. - Так описали его воины.
- Да, это так, - раздался с другой стороны голос Угрюма. - Он говорит правду.
- Зима... - прошипел Вепр и убрав оружие, вскочил на коня. - Чёрная тварь...
- Зима??? - Черномыс выгнул идеальную бровь. - Что нужно ему здесь?!
- Вот сейчас, я и узнаю, - Вепр развернул коня и услышал как Черномыс крикнул:
- Не ты один!
- Ты не поедешь рядом! - заревел Вепр. - Убийца!
- Убийца?! - рев Черномыса был таким же мощным. - Ты убил Лебедь, а я убийца?!
Они закружились на лошадях, прожигая друг-друга взглядом. Чёрные и синие глаза скрестились, будто клинки, высекая из воздуха искры.
- Я??? - Вепр побледнел от гнева. - Она пошла к тебе и больше не вернулась! А потом я узнал, что Тёмные закопали её, как собаку, в лесу! Разве это не правда, брат?!
- Правда одна - когда она умирала, пригвожденная к стене твоей стрелой, я поклялся убить тебя! - закричал Черномыс. - Похоронил я её в лесу под березкой, на своей земле! Чтоб ты никогда не осквернил её могилу своим присутствием!
- Вранье! - Вепр выхватил меч и кинулся на брата. - Лживая псина!
Они соскочили с лошадей и кинулись друг на друга, стараясь нанести смертельный удар.
Внезапно Магута, со всей своей недюжинной силой, оттолкнул Вепра и тот, не ожидавший такого, упал скользя по влажной траве. Угрюм обхватил Черномыса и пока тот ревел, стараясь ударить воина, кричал ему в ухо:
- Опомнись! Опомнись, хозяин! Стравливает вас кто-то! Давно поговорить стоило!!!
Вепр поднялся тяжело дыша и с яростью глядя на Черномыса, но не двигался с места. Черномыс отбросил руки Угрюма и тоже стоял, уставившись на брата.
- Поговорите, - сказал Магута и махнул рукой.
Две дружины соединились в одну и скрылись в лесу.
* * *
Ёлка сидела в углу тёмного дома и дрожала словно осиновый лист. Слёзы, градом лились из её глаз солёными дорожками, засыхая на щеках. Искусанные в кровь губы, шевелились в беззвучных стенаниях, но это не приносило облегчения. Она встала и на пошатывающихся ногах подошла к двери, возле которой на сучке висела толстая верёвка. Рука её потянулась к ней, зависла в воздухе, а потом резко схватила сжимая тонкими пальцами. Ёлка вышла из дома и как пьяная побрела к кромке леса. По дороге она подняла пустой бочонок и пошла дальше, спотыкаясь о кочки и густые пучки травы. Остановилась под раскидистым дубом, поставила бочонок и влезла на него, не в силах успокоить дыхание, которое становилось все чаще.
Привязав веревку к ветке она сделала петлю и всунула в неё голову.
- Прости дедушка... Прости меня... - прошептала она и зажмурилась.
- Простил уже... Иди ко мне, глупая ты, глупая...
Ёлка распахнула глаза и с замиранием сердца увидела Мезеню, стоявшего в метре от неё.
- Ты жив, дедушка! - закричала она и бросилась к нему. - Прости меня! Прости!
Она упала ему в ноги, целуя их мокрыми от слез губами, а Мезеня опустился на траву и крепко прижав её к себе, принялся гладить по голове тёплой ладонью.
- Тише...тише... Все хорошо...
- Нет, дедушка! Не хорошо! - не могла успокоиться Ёлка, вздрагивая всем телом. - Я совсем с ума сошла от любви этой! Все сердце она мне вымотала! Чуть тебя не убила!
- Послушай меня, внучка... - тихо сказал Мезеня. - Не любовь это. Любовь - когда не ты без него дышать не хочешь, а желаешь, чтоб он дышал, даже без тебя. А то, что владеет тобой, оно разрушительное, тьму несущее. От любви люди не умирают, умирают - ради любви... Запомни это на всю жизнь.
- Расскажи, что там теперь? - Ёлка взглянула на него заплаканными глазами. - Совсем плохо?
- Оправдания тебе нет, но сейчас там другая беда. Зима женщин забрал, а это знаешь чем грозит... Если уж он решил объявиться, значит хочет всю силу себе забрать... Сейчас ни одного жреца днём с огнём не сыщешь - всех он извел, силу у всех вытянул, капища разрушены... Ярило, Стрибог, Дажьбог... Остались в этих владениях, лишь Вепр и Черномыс. Ох чую я, что к их вражде Зима причастен... Хоть и соперничали братья всю жизнь, но душа моя верить отказывается, что Черномыс Лебедь убил.
- Ты что, дедушка! - воскликнула изумленная Ёлка. - Да ведь все об этом знают!
- Тёмные это дела... - прошептал Мезеня. - Грядут события ужасные и молю я богов, чтоб дали сил они братьям выстоять.
- Неужели Вепр и Черномыс вместе будут? - глаза Ёлки стали как блюдца.
- Кто знает, как повернётся.. Кто знает, внучка...
Внезапно над лесом показалась луна, медленно выплывая из-за туч и её красная, будто кровь поверхность, была опутана черной паутиной, похожей на треснувшее стекло.
- Пойдём в дом, дедушка, - Ёлка помогла встать Мезене и аккуратно поддерживая, повела к дому.
Через час Мезеня заснул, покряхтывая на лавке, а Ёлка накинула на себя тёплый шерстяной плащ, положила в маленькую корзинку краюшку хлеба, два яйца и яблоко. Поцеловав дедушку, она вышла из дома тихо прикрыла дверь и пошла по тропинке в сторону грозовых туч, клубившихся вокруг красной луны.
* * *
Время шло бесконечно долго и мы с Валькой даже задремали, прижимаясь к друг-другу. Первое воодушевление прошло, когда мы облазив нашу тюрьму не обнаружили не единой лазейки, но надежда на спасение не покидала нас.
- Давай его убьем, - предложила Валька мечтательно. - И станем героинями...
- Слышь, Ремба, ты чем его убивать собралась? - я покосилась на нее. - Никогда не замечала в тебе такой кровожадности.
- А ты думаешь, он с нами церемониться будет? - хмыкнула Валька. - Можно выхватить у него меч и пырнуть...
Договорить она не успела: дверь заскрежетала и в проеме показалась фигура белоглазого.
- Поднимайтесь! Зима вас ждёт!
- Придумал уже что-то... - пробурчала я, а Валька зашептала:
- Давай пырнем! У нас получится! Ты не хочешь, я пырну!
- Валька! - прошипела я, останавливая эту пыряльщицу. - Угомонись!
Она замолчала, но теперь я начала переживать, чтоб она не вычудила чего. С неё станется...
Зима все так же сидел за столом и завидев нас хищно улыбнулся.
- Как вам ваше новое жилище?
- Спасибо. Все нравится, - ответила я и он скривился:
- Не нужно этой ложной смелости. Все равно ведь сделаете то, о чем прошу. Пока прошу.
Мы молчали, а он задумчиво рассматривал нас несколько минут, а потом сказал:
- Сейчас я покажу вам ваше будущее.
- Гадать будем? - ляпнула Валька и я толкнула её в бок.
- Смешно, - Зима поднялся и указал белоглазым, чтоб они подвели нас ближе.
Он прошёл к окну и я только сейчас заметила, что возле него притаилась дверь в тёмной стене.
- Хотите посмотреть?
- Не очень, - я нутром чувствовала, что не увижу ничего хорошего.
Он распахнул дверь и шагнул внутрь, указав стражникам следовать за ним. Нас подтолкнули вперёд и мы перешагнули порог вслед за их хозяином. Узкий коридор закончился ещё одной дверью, за которой мы увидели с десяток женщин, испуганно жавшихся к стенам. Комната была светлой, возле окна стоял стол покрытый скатертью, на котором чего только не было: и мёд, и ягоды, и золотистые блины, и яблоки, в серебряных бокалах краснело вино и изумительно пах огромный гусь. Женщины были одеты в шелка и усыпаны драгоценностями с ног до головы, которые сверкали и переливались, слепя глаза.
Но этот ужас, плескавшийся в их глазах, никак не вязался с той роскошью, которая окружала их.
- Это мои дары, которые я привёз после битв, - сказал Зима и оглядел женщин немигающим взглядом. - Все они когда-то принадлежали волхвам...
Он шагнул к дрожащей стайке и схватил одну из них, намотав золотую косу на кулак:
- Вот эта - баба жреца Сварога. Его я убил на её глазах. Отрезал голову и заставил нести на копье, до самого городища. А потом поимел на столе в большой комнате... А эта... - Зима отпустил бедную женщину и схватил тонкую брюнетку с большими глазами. - Любимая жреца Дажьбога. Ей я отрезал косы и повесил его на них. Я выдумщик ещё тот...
Зима повернулся к нам и паутина в его глазах стала шевелиться ещё сильней. Ужас сковал моё сердце и я даже не пыталась скрыть отвращение, нахлынувшее на меня. Но его это похоже забавляло.
- Как только Вепр и Черномыс будут заточены в камне, вы переедете в эту комнату.
- Никто не заточит их в камень, - резко ответила Валька и он даже передернул плечами от злости:
- Я умею уговаривать. Боль бывает очень разной и мне она подвластна как никому. Попробуем?
* * *
Мезеня проснулся и позвал Ёлку, но она не отозвалась. Старик поднялся и его внимательный взгляд сразу углядел, что исчез плащ внучки и её любимая корзинка, с которой она ходила по ягоды. Но он почему-то знал, что не за дарами леса отправилась девушка, а в более страшное место, напрямую связанное с её судьбой.
- Хорошее ты дело затеяла... - прошептал он, глядя в пасмурное небо с нависшими свинцовыми тучами. - Но хоть бы посоветовалась, окаянная...
Мезеня задумался, но не надолго - завернувшись в старый плащ, он взял свою палку и пошёл к грязному озеру, надеясь, что успеет, что не отыщет внучка скрытое от глаз людских.
Никто не знал его тайны. Даже Вепру он не открылся, а вот Елке рассказал с месяц назад, ведь должна она знать, откуда её род идёт. А последнее происшествие лишний раз доказало, что кровь не водица...
В далёкие времена, когда боги ещё спускались к людям, женился Мезеня на молодой красавице Голубе. Не местная Голуба была, пришла с дальних земель с тремя братьями, рассказав, что сожгли их городище злые люди. Братья ушли в дружину и разбрелись по славянским землям, а она осталась с Мезеней и родила ему через год сына Пересвета.
Он души в мальчонке не чаял, все пытался научить его всему, что сам знал, но к доброму учению оставался глух Пересвет. Да и Голуба изменилась не в лучшую сторону... Стал замечать Мезеня, что ходит она в лес в старую хижину, а за ней бабы гуськом идут. Прячутся в ночных сумерках, да не боятся ни зверей, ни худых людей. Проследил он за Голубою и узнал, что занимается его жена делами непотребными: кого изурочит, кого изведет, а кого оморочит, привяжет к бабе какой. Вот за этим и бегали девки к ней - за чёрным колдовством.
А Пересвет все с оружием упражнялся, подолгу с матерью в этой старой хижине пропадал, к отцу совсем стал холоден. Пытался Мезеня поговорить с Голубой, да она шипела как кошка, злилась на мужа и вообще перестала домой приходить. Так и поселилась в лесу. А за ней и Пересвет ушёл. Остался Мезеня сам...
Собрался он и пошёл искать правду, чтобы узнать о жене по более, откуда её род идёт. Вдоль реки, а потом через степные ковыли, вышел Мезеня к большому городищу и узнал страшную правду. Голуба его жила в этом месте и звалася - Злобою. Что она только не творила, какое колдовство только не применяла, чтоб людям гадости делать и решились жители городища убить ведьму, но прознав о грядущей расправе Злоба и её три брата покинули дом под покровом ночи.
Вернулся домой Мезеня и отправился в лес, чтобы потребовать от жены признания.
Да она и не скрывала ничего, лишь сказала с насмешкой, что Пересвет не его сын, а злого Аспида... Мезеня чуть с ума не сошёл от горя, ведь змей Аспид — стоял во главе темного войска. Принимал Аспид вид огромного чудовища. Крылья его пылали огнем, а глаза вмещали все темное на этой земле...
Так и жили. Мезеня на пасеке, Голуба с Пересветом в лесу и тропки их почти не пересекались. Но случилось однажды вот что: какой-то обиженный мужик, которому Голуба своим колдовством жить помешала, поджёг хижину в лесу и с ней сгорела и её хозяйка. Остался Пересвет один и ничего ему не оставалось делать, как вернуться к Мезене. Принял он его обратно, не смотря на то, что он не его сын и зло в его крови. Старались они поладить, но угрюмый Пересвет с каждым годом становился все жестче и агрессивнее. И вот, когда исполнилось ему двадцать лет, он встретил в лесу девушку - сироту, собиравшую ягоды и взял силой, не обращая внимания на девичьи слёзы.
Когда об этом узнали мужики местные, пришли они на пасеку, чтобы учинить расправу, но сладить уже с Пересветом было невозможно... Страшная сила проснулась в нем. Убил он всех до одного, разрушил деревню, а перед оставшимися в живых нарекся Зимою, сыном Аспидовым...
После этого Мезеня забрал сироту, которая понесла и ушёл далеко в восточные земли, чтобы забыть все страшное, что пришлось пережить...
В день, когда родилась Ёлка, сирота померла и Мезеня похоронил её в лесу недалеко от грязного озера, чтоб могилка её не попадалась на глаза случайным грибникам или ягодникам. Возле грязного озёра не росло ведь ничего, кроме жухлой травы да кривых деревьев и считалось, что это место не хорошее и обходили его стороной. А почему схоронил именно там - на то была своя причина.
Забрел как-то на пасеку старый дед, обряженный в старую шубу и древние лапотки, завидев сироту на сносях, он сказал Мезене:
- Помрет она. Тянется за ней холод с самой земли... Да ты подалече её схорони, пригодятся косточки для благого дела.
- Ты о чем говоришь, старик? - изумился Мезеня. - Кто таков? Откеля забрел к нам?
- А тебе оно знать не надобно. Только слова мои запомни. Тогда зверь помрет - когда коснется его десница первой жертвы, - загадочно ответил странный гость и ушёл, не отведав угощения, которое Мезеня перед ним поставил.
И увидел он, как над лесом закружился огромный орёл, раскинув мощные крылья.
- Не иначе как сам Белбог приходил! - воскликнул Мезеня, и упав на колени долго молился, благодаря за совет.
Так и случилось. Померла сиротка и зажили они с Елкой вдвоём...
* * *
Вепр и Черномыс сидели на траве и угрюмо молчали, не готовые к разговору.
- Чего молчишь? Сказать нечего? - наконец произнёс Черномыс, глянув исподлобья.
- А чего уж тут говорить... - Вепр сорвал травинку и прислонился к сосновому стволу. - Не отпускает меня ощущение, что поиграли нами от души. Как детей малых стравили...
- Впервой я с тобой согласен, - кивнул Черномыс и было видно, что тяжело этот разговор ему давался. - Кто же тогда Лебедь убил? Зачем светлую душу в могилу раньше срока отправил?
- А вот есть теперь у меня догадка, - сказал Вепр. - За своими войнами мы главное пропустили. Зима ведь к нам подбирается... Самые сильные мы среди волхвов и сладить ему с нами не так просто. Не боем он нас взял, а ложью... Да не это обидно, а то, что поверили мы...врагами друг-друга назначили. Не разобравшись...
- Да, я за малым тебя чуть в камень не заточил... - понуро произнёс Черномыс. - Простишь меня?
- Так заточил, подлец, - усмехнулся Вепр и его брат удивлённо посмотрел на него:
- Ты что говоришь такое?
Наслаждаясь реакцией Черномыса, он рассказал все, что приключилось с ним и закончил:
- А я ведь думал, что в будущем Тёмные за мной охотились, а нет... Зима... Через века тварь добраться хотел...
- Ну и дела... - Черномыс ошалело смотрел на брата. - Вот это история...
- Да...хорошую жизнь ты мне устроил.
- Значит, все таки я сильней оказался? - хитро сощурился Черномыс и Вепр не выдержав, рассмеялся:
- Ну я же выбрался. Значит - я. Ещё и бабу тебе подсуетил! Из будущего!
Они шутливо задрались, а после, Черномыс легко поднялся с земли и сказал, расправляя плечи:
- За бабу тебе конечно спасибо. Уж больно понравилась она мне. Теперь осталось её у Зимы забрать, да рыло ему поганое начистить.
- Проси у бога своего, чтоб живы девки наши были, - мрачно произнёс Вепр. - Иначе я камня на камне не оставлю.
