Ведьмино проклятие
Ведьмино проклятие - вы скажите это бред... На дворе 21 век! Ну как можно верить в эти сказки??! И я не знаю, могу ли я верить своим глазам... но сделанного не воротишь.
В этот старый дом и запущенный сад Машка влюбилась с первого взгляда. Она бродила по участку, сжимая мою руку, и восторженно шептала:
- Митя, я уверена, это - наш дом, мы тут будем счастливы!
Когда у Машки на фоне стресса из-за работы случился выкидыш, мы были раздавлены. Жена долго молчала, замкнулась. Я уговаривал ее пойти к психотерапевту, но Машка отказывалась. С работы она ушла, сказала:
- Мне не нужны эти вонючие деньги. Такой ценой...
Я чувствовал свою вину - за то, что моя беременная жена работала. А в итоге мы потеряли нашего ребенка...
Однажды я вернулся домой -и увидел прежнюю Машку, веселую, живую. Она с загадочным видом подвела меня к компьютеру. - Вот, смотри! Мы переезжаем!
Я увидел объявления о продаже недвижимости. Обычные деревенские домики в пригороде.
- Квартиру мы сдадим -дополнительный доход. А с работой что-нибудь решишь. Кстати, я устроилась на фриланс, буду работать удаленно. Ты тоже можешь.
Идея Машки, сначала показавшаяся безумной, меня вдохновила. Я поговорил с начальством - и мне разрешили появляться в офисе раз в неделю. А программировать я мог и из дома. Так что мы с Марией начали эпопею по поиску дома нашей мечты. И через пару недель вышли на Лену - хозяйку старого деревянного дома и участка в трех часах езды от города.
Мы поехали на «смотрины», по дороге захватив Лену. Оказалось, что у нее не так давно умерла мать, и дом ей достался по завещанию.
- Мать не хотела продавать дом. Он к нам от прапрабабки перешел. Ну, не дом, участок. Дом при бабке перестраивали. Я маме говорила - давай продадим дом. А она ни в какую. Говорила, что нельзя. Типа еще прабабка завещала участок сохранить. Наследие предков, - Лена хмыкнула. - На фига это наследие, мертвый капитал.
Дом оказался хоть и старым, но крепким, просторным, в один этаж, зато с мезонином. Мы прошлись по участку - да, запущенный, зато какой шикарный сад. В центре стояло большое засохшее дерево, а вокруг него - будто мертвая зона метра 2 в диаметре. Только травка чахлая.
Я удивился:
- А почему этот сухостой не убираете?
- А оно мне надо? - скучливо сказала Лена. - Эта яблоня тут всегда была, еще до моего рождения. Вроде еще прабабка запретила рубить и выкорчевывать. Типа, семейная реликвия, ее мой прапрадед сажал, что ли. Не знаю точно. Мама знала, но я ее не расспрашивала. Неинтересно. Ну так как вам домик? Брать будете?
Я кивнул:
- Да, нам все подходит.
Мы заключили сделку и вскоре переехали в наш новый старый дом. Машка с энтузиазмом взялась за обустройство. Я видел, что моя жена снова становится прежней, и думал: какая прекрасная идея - уехать из города.
В один из дней Машка сказала:
- Митя, давай эту яблоню выкорчуем и поставим там беседку.
Да, сухая яблоня была как бельмо на глазу. Удивительно, ведь по словам Лены, она стояла так уже около века. И ничего ей не делалось. Как заколдованная. Когда я ее пилил, мне показалось, что я услышал стон. Потом она рухнула и рассыпалась - внутри она была совсем трухлявая.
Я начал подкапывать пень. Вдруг лопата звякнула, будто ударившись о металл. Я начал копать с осторожностью - и вскоре откопал небольшой железный сундучок. Позвал Машку. Она развеселилась:
- Митя, ты нашел клад! Мы станем богатыми!
Я сбил ржавый замочек, Машка откинула крышку сундука.
- Фу, гадость! Ого, какая прелесть! - выдала жена.
«Гадость» относилась к двум косточкам, обмотанным крест-накрест седыми волосами. «Прелестью» же стала старинная брошь, вроде бы серебряная, в виде цветка, с темно-красным камнем в середине. Машка ее схватила. Булавка была будто заржавлена. Машка плюнула на платочек, потерла - и ржавчина сошла.
- Ой, - вскрикнула Машка, - укололась!
Она сунула палец в рот, высосала кровь и прицепила брошку к футболке. Сундук с костями Машка решила прикопать в дальнем углу сада. «Раз закопали, значит, так нужно». А с брошью расставаться не пожелала. Носила каждый день.
Через две недели после находки «клада» мы сидели на крыльце и любовались огромной полной Луной. На груди у Машки светился камень в брошке, будто маленькое повторение Луны. За полночь мы пошли спать. А потом я проснулся с колотящимся сердцем, словно от страшной беды. Машки рядом не было. Я выскочил на улицу и увидел, как жена стоит на месте выкорчеванной яблони и раскачивается из стороны в сторону. Окликнул ее - она не отозвалась. Я подбежал к ней - и ужаснулся. Глаза у Машки закатились так, что были видны только белки. Я не мог ее сдвинуть с места, она рычала, царапалась, кусалась и упиралась. А потом рухнула на землю без сознания. Отнес ее в дом, остаток ночи проведя у ее постели.
Наутро Машка проснулась как ни в чем не бывало. Ни о чем не помнила. Я думал, что надо везти ее к психиатру. Приступ повторился через неделю. Потом - через три дня. Потом ночные прогулки стали постоянными. Я почти не спал, следил за женой. А однажды не уследил... Успел схватить ее за руку - в ней был нож. С запястья другой руки лилась кровь - на место, где стояла сухая яблоня. Машка очнулась, не понимая, что с ней. Я увел ее в дом, перевязал запястье.
- Маша, надо к врачу.
- Надо, - безразлично кивнула жена.
Я не узнавал ее. Она отдалялась. Прописанные психотерапевтом препараты не помогали. Я боялся, что Машка сделает что-то с собой. Но не в психушку же ее класть! Доверился одному другу, и тот посоветовал сходить в церковь. В маленькой деревенской церквушке Машке стало плохо, она упала на пол, ее били конвульсии. Батюшка сказал: «Бесноватая». И рассказал, что неподалеку есть женский монастырь, там есть монашка, матушка Агафья, вот она умеет бесов изгонять.
Я повез жену к Агафье. Она сначала уединилась с Машкой. Потом вывела ее, тихую, спокойную, даже улыбчивую. Усадила на скамью, подошла ко мне.
- Это вы купили дом у Елены? -спросила Агафья.
Я кивнул.
- Мария сказала, что вы срубили яблоню.
- Ну да, а что такого?
- И Елена ничего вам не рассказывала?
- А что она должна была рассказать?
Агафья покачала головой:
- Может, она ничего и не знала. Молодежь теперь не уважает семейных тайн и преданий... Так вот, прапрабабка Еленина была черной ведьмой. Ее ненавидели все вокруг, и она всех ненавидела. Умирала тяжело и страшно, проклиная всех вокруг. Кто-то подсказал ее дочери, Елениной прабабке, проклятия запечатать. Вот как раз в тот сундук, который вы и нашли. А брошь на вашей жене - ведьмина. Надо избавляться. Мария сказала, что она укололась ею?
- Да.
Агафья нахмурилась:
- Плохо. На той броши была ведьмина кровь. Мария, выходит, кровно с ведьмой побраталась...
Я ничего не понимал, мне казалось это бредом.
- Не верите? - усмехнулась Агафья. - А вы поверьте. Я вот только не знаю, как вашу жену теперь спасти. Думаю, ведьма ее заберет.
Я слушал все это словно под гипнозом:
- Откуда вы это знаете?
- Знаю. Мой прапрадед был мужем той ведьмы. Положите брошь обратно в сундук, закопайте на прежнем месте. И молитесь. Может, тем и спасетесь.
...Машка покончила с собой, перерезав вены на месте, где я закопал сундук с проклятой брошью. Я не успел ее спасти, спал как убитый, будто меня выключили. Я вернулся в город. Дом пустует. Я выставил его на продажу. Я тоскую по жене, не могу себе простить, что не уберег ее. И меня все время мучает мысль: может, лучше бы я положил ее в психушку? Тогда она была бы жива. Ее бы вылечили. Или же это не было самоубийство, а ее жизнь забрало ведьмино проклятие?..
Н.М.
