Не открывай закрытой двери
Дверь шестнадцая
- Ну что, поехали? - тихо спросил Серега, впервые за последнее время закурив сигарету.
- Да. Скоро начнет темнеть, а я еще хочу заглянуть к нашей баб Марье. Уверена, в этот раз ей будет, что рассказать нам, - с интригой в голосе заявила Танька и улыбнулась компаньону краем рта.
Серега улыбнулся в ответ и пошагал к машине.
Баб Марья зажигала лампаду, когда в дверь громко постучали. От испуга женщина вздрогнула и перекрестившись глянула в окно. У калитки стоял Серега. Значит стучала Таня. Женщина уже поняла, что разговор будет долгий и отказаться от него нельзя.
- Баб Марья, откройте, пожалуйста! - крикнула за дверью девушка и постучала снова.
- Ой, иду, иду. Не ори ты только, девка! - прокряхтела та, шаркая о старые коврики баретками.
Через минуту она отодвинула засов и приоткрыла дверь, заглядывая за Танькину спину.
- Ох, погубишь ты меня, девка. Ей Богу, погубишь, - вздохнула старуха, всматриваясь в то, что увидела.
- Он ведь по-прежнему за моей спиной, да? Этот, черный, - уже без особого волнения спросила девушка.
Баб Марья неразборчиво кивнула и перекрестившись распахнула дверь.
- Заходи шустрее. Зябко.
Танька посмотрела на Серегу, и махнув ему рукой зашла.
Женщина проводила ее в ту же комнату и усадила в тот же угол, что и в первый раз. На этот раз обе молчали. Обе думали, с чего начнется разговор. Первым его начала баб Марья, усевшись на скрипучий табурет.
- Я гляжу, ты уже много узнала. Не боишься его значит уже, да?
- Того, кто нас с Серегой преследует? Нет. Уже нет. Но мне непонятно, почему вы так его боитесь, если ничем перед ним не виноваты. Ладно мы с Серегой, мы им дорогу перешли. А вы-то, баб Марья, вдова церковника. Им-то от вас что надо?
Старушка опустила глаза и поджала губы. Дряблый подбородок задрожал, а на щеке блеснула слеза, которую та быстро смахнула.
- Страшное дело творится в округе, диточка. Ой, страшное. Думала я, что никогда уж, до гробу, не скажу никому об этом. Да, видать, не просто так вы с Сережкой в тот проклятый дом попали. Ой, не просто так.
- Рассказывайте все, как на духу, баб Марья, - почти приказала девушка.
Старуха еще с минуту молчала, напрягая память и стараясь правильно и с нужного места начать рассказ.
В какой-то момент она шмыгнула носом и подняв лицо заговорила.
- Мы тогда с мужем молодые были. Крепкие, чистые, с открытыми душами и готовые помогать каждому, чье сердце полно страданий. Андрюшенька тогда при храме не шибко выделялся. Не замечал его батюшка, хоть он и старался. Все делал. Но потом как-то вот резко начали на ведение службы просить. Сан дали. Возвысили. Дивился мой супруг, за что же ему такие восхваления, когда в таинства храма его почти не посвящали. Да вот только недолго оставался он при церкви.
- Что же случилось? - не удержалась от вопроса Танька.
- Загубили его, проклятые, - старушка снова опустила голову и продолжила, сжимая в руке носовой платок. - Один раз, под вечер, заявился к нам один человек. Мрачный такой. Как сейчас помню этот запах серы, идущий от него. Словно спичка. Мы с Андрюшей как раз кушать сели. А тут этот. Говорит с ходу, мол, нравишься ты нам, Андрий. Долго смотрели мы за тобой. Тихий, послушный, преданный. Послужил Богу, а теперь самому себе служи, ради жизни вечной и силы великой. Не поняли мы тогда, что говорит этот человек. Думали, что заплутал бедолага, да с усталости забрел не бог весть куда, дурь болтать начал. Не церковный то был человек, ой не церковный. Попросил его муж мой, мол, ступай по добру и людей не тревожь такими словами. Человек стоял на своем и сказал, что есть время, чтобы помыслить над его словами и ушел.
Так мы и забыли про него и прожили еще с пару лет ни о чем не думавши, покуда этот человек не заявился в церковь, во время службы. Простоял до окончания литургии, а опосля снова обратился к мужу моему с теми же словами. Говорил ему слова страшные, противобожные, дьявольские. Просил присоединения Андрюши к их большой семье во имя истинного бога. Обещал силу ему великую, если тот станет проповедовать новые молитвы, а не закон Божий. Супруг мой напрочь отказался и выгнал после опустошения храма этого негодяя. Через три дня мой бедный муж был затоптан бесхозной одичалой лошадью насмерть.
А потом стала я замечать, что в деревне нашей деток стало убывать. Помню, раньше целой гурьбой играли ребятишки, а сейчас не сыскать никого. И слышу постоянно новости страшные. Пропадать начали детки. И постарше и помладше. Говорили, в лесу зверь завелся. Он и таскал детей. Да вот что ж он тогда скотину-то не трогал? Поняла я, что к делу тот человек злобный руку приложил, да где ж его сыскать? Странно было мне, что не звонил никто в город, за разбирательством. Верили, искренне верили, что заедена их диточка гостем лесным.
Самое страшное случилось, когда я, не помню уж, в какой церковный праздник пошла в храм. Новый батюшка, коего после мужа моего прислали, утешал людей, у которых дети пропали тем, что это Бог забрал их, что напрасна была их вера в Него, ибо Он отнял у них невинных сынов и дочерей. Все были возмущены этим, уверовав, что Бог посмел так поступить с ними, ведь все они верующие и всегда с молитвою начинали новый день и провожали его.
