Тёмное Рождество
Он вернулся в свой город и в свой дом по праву рождения. Но,... он оборотень! И в это тёмное Рождество охотники снова настигли его. Но на этот раз он не будет прятаться. Ему есть за что бороться..
* * *
Спускаясь по узким ступеням Александр слышал лишь своё дыхание, но здесь притаился зверь куда опаснее его. Развороченную обшивку двери он увидел сразу, и его сердце подпрыгнуло в безумном кувырке. Неужели он опоздал???
- Как вы глупы. Влюблённый оборотень и Охотник-предатель.
Александр быстро обернулся. Череп следовал за ним и теперь тоже смотрел на стоявшего позади них Высшего.
- Неужели вы думаете, что справитесь со мной?! С тем, кто прожил больше, чем вы вместе взятые?! В жилах которого течёт смешанная кровь?!
Череп снова сжал рукоятку стилета, но Высший лишь засмеялся и одним молниеносным движением сломал ему запястье. Охотник побледнел, но ни один звук не вырвался из его рта, лишь напряглись скулы, выдавая ту жуткую боль, которую он испытывал.
- Ты даже готов терпеть боль ради этих тварей? - брезгливо поинтересовался Высший, глядя на него сверху.
- Я не убиваю детей и женщин.
- Какое неуместное благородство! Эти дети превращаются в ужасных монстров, которые убивают! - прошипел Егерь, сверкая глазами.
- А ты, не монстр? Кто же ты тогда?! - Охотник дерзко приподнял голову и получил ужасный удар в челюсть.
Красные полосы от когтей моментально наполнились кровью. Он поднялся на колени и вдруг засмеялся.
- Я вспомнил! Я вспомнил! Это ведь не оборотни оставили на мне эти ужасные шрамы! Это... Ты!
- Да! Я! - почти выплюнул Егерь. - Ты с детства был сопливым, жалостливым щенком! Приходилось учить тебя, чтобы ты стал нормальным Охотником! И за всё, что я сделал для тебя, ты отплатил вот такой монетой?! Предательством?!
- Я не убиваю женщин и детей, - как мантру повторял Череп, поднимаясь с колен. - Я не убиваю женщин и детей.
- Тогда сдохни сам, ублюдок! - Высший размахнулся, и в этот момент Александр выстрелил.
Пуля вонзилась ему в лоб, и жидкое серебро потекло из раны, похожее на ртуть.
Егерь кинулся на Александра и, выбив у него из рук пистолет, вонзил ему в шею острые когти. Оборотень отчаянно боролся, но Высший был неимоверно силён, даже с раной в голове, и Александр чувствовал, что начинает слабеть от боли и потери крови. Егерь полоснул его по лицу, и кожа моментально повисла кровавыми лохмотьями, обнажая дёсны и зубы оборотня.
- Эй, тварь!
Высший недоуменно оглянулся, и в его глазах промелькнул ужас. Клык метким выстрелом выбил ему глаз и, потеряв сознание, скатился под ноги Черепу...
* * *
Оля слышала, что за дверью происходит нечто страшное. Скрежет и остальные звуки затихли, и воцарилась гнетущая тишина. Дети, занятые игрой, не обращали на неё внимания, и это было хорошо. Сейчас их паника и страх были бы ни к чему. Она долго ходила из угла в угол, томясь от странного чувства, будто её кто-то зовёт сквозь эту толстую дверь. Не понимая, что она делает, девушка схватила бумажку с кодом и нажала на кнопки. Дверь медленно отворилась, и Оля вскрикнула: держась за кнопки с обратной стороны, на коленях стоял Александр, и вид его был ужасен. Из рваной раны на шее хлестала кровь, вырванная из щеки плоть ужасными клочьями свисала до самого подбородка, но он был жив!
Оля подошла к детям и, стараясь не выдать своего состояния, улыбнулась им.
- Маришка, Никита, я схожу на кухню и приготовлю горячий шоколад, хорошо?
- Да! Да! И печеньки!
- Договорились. Посидите вдвоём, ладно?
- Да, мама! - в один голос взвизгнула малышня, и Оля замерла. Никита назвал её мамой!
Но нельзя было терять времени. Девушка закрыла за собой дверь, чтобы дети, не дай Бог, не увидели кровавого ужаса, творящегося за ней, и только теперь вся страшная картина предстала перед ней. Дрожа, словно в лихорадке, она услышала слабый голос:
- Оля, подойди...
Её звал Клык. Она кинулась к нему, и мужчина сунул ей в руку окровавленный телефон.
- Позвони доктору...
Он приехал через пятнадцать минут с тремя дюжими парнями в масках, и они за несколько минут аккуратно погрузили раненых в микроавтобус.
- Я сделаю всё, что могу. Только вот я не пойму, почему Клык просил помочь Охотнику? Вы ничего не знаете об этом? - доктор близоруко сощурился, глядя на Олю.
- До недавнего времени я вообще не подозревала об их существовании, - Оля с опаской покосилась на труп мужчины с дыркой во лбу и без глаза. Его окровавленные когти выглядели устрашающе.
- Да... извините, - доктор неловко кашлянул. - Этих сейчас тоже уберут отсюда.
- Спасибо. Александр... он будет жить? - на данный момент этот вопрос волновал Олю больше всего.
- Я позвоню вам, - доктор ничего не ответил и посеменил за парнями, уносящими трупы к выходу. - Берегите мальчика, Оля.
Машина отъехала от дома, а в небе заискрились салюты. Наступил Новый год.
* * *
- Не пялься на неё! - прошипел Александр, полулежа в большом кресле возле камина.
- Отстань от меня! - Череп сидел в таком же кресле и провожал Олю глазами.
- Заткнитесь оба! - Клык тоже был усажен и укутан в плед. - Я хочу выпить.
- Только чай, - Оля выглянула из кухни. - Сначала нужно поправиться.
Дети играли, мужчины почти дремали возле огня, а Оля разглядывала их жёсткие, покрытые шрамами, лица.
Клык, с темными кругами под глазами и мощной челюстью, долго-долго наблюдал за Никитой, но так и не решился сказать мальчику правду, чтобы не ранить его...
Череп, с бледным лицом и длинными по-девчоночьи ресницами, был влюблён в неё, что и не собирался скрывать, чем ужасно бесил Александра. Он решил остаться в городе и считал оборотней своими друзьями...
Алекс, притягательный и глубоко любимый ею, навсегда украл её сердце ещё на елочном базаре...
Бывший муж подписал отказные бумаги на Маришку, и теперь Оля была спокойна - её дочь всегда будет с ней. Так же, как и сын. Так же, как и другие дети, которых она обязательно родит своему нежному и благородному волку.
Праздник уже стучался в двери, и на окне горела свеча, освещая дорогу младенцу Иисусу. Освещая самое тёмное Рождество в её жизни...
