Куда этот сон, туда эта ночь...
Куда этот сон туда эта ночь... Она знала, что сон - это бесконечный мир фантазии, где можно увидеть абсолютно все. Знала и то, что снами увлекаться нельзя - они затягивают. Но вдруг именно этот сон удивит какими-нибудь необычными находками и открытиями?.. Единственное, чего она не знала, оттуда нельзя вернуться....
Дикий вой ветра едва не сбил ее с ног, а в следующий момент ее плечи грубо стиснули костлявые руки. Катя всхлипнула и обернулась. Ужас пронзил все тело, когда на нее смотрело черное лицо и знакомый мрачный взгляд. Лицо приблизилось к ней, а руки прижали ее к этому страшному человеку. Девушка ощутила, как ее тело и лицо будто окунается в мягкую, но холодную и до одурения мерзкую золу.
Свет померк, погружая ее во мрак. Она лишь чувствовала чужие острые пальцы на своей спине, но через мгновение и это чувство пропало. Стало чуть теплее и начали слышаться голоса. Разные. Сначала просто хаотичные и повышенные, встревоженные, а затем нарастающие и более волнующие. Шум голосов все нарастал и нарастал, уже заставляя сознание Екатерины волноваться. А затем она ощутила запах дыма и потрескивание огня. Голоса стали кричать, а затем начался настоящий Ад...
Ад для слуха, который был просто невыносим, хотя девушка даже не видела и не ощущала ту боль, которую ощущали кричавшие. Она понимала, что происходит. Понимала.
- Хватит... - вырвалось из ее груди.
Она наконец-то начала чувствовать свое тело и способность сопротивляться чужой воле, что насильно заставляла ее переживать и чувствовать хотя бы на ничтожную долю то, что чувствовали те люди.
- Прошу... мне больно слышать это! Довольно!!!
Стоило девушке прокричать, как голоса вмиг стихли, а зрение вернулось к ней. Она по-прежнему стояла перед тем самым черным домом. Вернее, светло-мраморным. Тем, каким был вначале. Катя снова оказалась среди уютной зелени и головокружительных ароматов цветов и пения птиц. Повсюду снуют служанки.
- Даю тебе мои глаза, раз ты так этого хочешь... - прогремел чей-то голос из ниоткуда.
Но Катя уже знала, чей он. Она в мире Адея.
Не теряя времени, она поспешила к дому, который, как и слуги - исчезли в одно мгновение. На его месте уже располагался маленький домик, возле которого красивая смуглая девушка с длинной черной косой вешает белье. Издалека доносятся звуки дудочки и чье-то пение, которому подпевала красавица. В какой-то момент позади нее, прямо за широкой простынёй возникает высокий, светловолосый и голубоглазый, молодой мужчина. При виде его девушка вскрикивает, но тот закрывает ей рот и затаскивает в дом. Катя бросается следом и врывается в дом, но там уже несколько повитух помогают разродиться той самой девушке. Катя видит агонию несчастной и появившегося в итоге на свет младенца, не менее смуглого, чем мать. Но та роняет руку в момент, когда малыша прикладывают к ее груди.
- Нет, нет! - Катя бросается к ней, но она уже бездыханна, а остальные ее попросту не видят.
- Она хотела назвать его Адей. Выполним же волю несчастной, - сквозь слезы выдавила одна из старух, забирая мальчика и заворачивая его в свою юбку. - Да будет проклят тот, что обрек бедняжку на эти муки.
- Адей... - повторила за старухой Катя, глядя на красивого малыша, чьи угольные глазки изучали этот новый и безумный мир.
Девушка закрыла глаза, не успев удержать слезу. Та скатилась по щеке и упала на сухую половую доску. Тут же от нее начало расползаться в стороны что-то, вроде нервных окончаний, паутинчатых волокон, которые разрослись и заполонили весь дом, вынудив Катю покинуть дом.
Еще мгновение, и она уже в том самом роскошном доме Гамеля, где похожий на него мужчина с тоской смотрит из окна. Из того самого окна, в котором Катя впервые увидела черную крышу. Все понятно. Это отец Гамеля, угнетаемый чувством вины за то, что лишил чести и бросил беременной мать Адея.
- Он сделал его для меня... - снова прогремел голос, в котором чувствовалась искренняя ирония.
Катя моргнула и снова оказалась в том коридоре, где совсем недавно Гамель ранил своего брата ножом. Коридор был светлым и уютным. Откуда-то снизу доносился запах готовящейся еды, а из сада слышался голос молодых служанок. Катя повернула голову в ту сторону, откуда Гамель выходил с ножом и приготовилась еще раз увидеть ту страшную картину, но там слышался лишь детский смех, а через пару секунд оттуда выбежали два маленьких мальчика. Гамель и Адей. Они смеялись бегая наперегонки. В глазах обоих было столько детского озорства и тяги к жизни... Оба пробежали по разным сторонам от Кати, будто знали, что здесь кто-то стоит. Но она даже не обернулась. Она думала. Думала, что же послужит причиной последующих ужасающих событий.
- Смотри... и ты увидишь... - громыхал голос.
Катя обернулась и увидела уже повзрослевшего Гамеля, возле кровати своей упокоенной матери, а позади него, за окном уже стоял возведенный для Адея дом. С презрением Гамель смотрел в окно.
- Начало ненависти... - прошептала догадавшись Катя.
- Я ненавижу его!!! - снова крикнул кто-то сзади.
Девушка вновь обернулась и увидела сцену, где Гамель ругается с отцом.
- Он твой брат. И ты должен принять его. Пусть он и незаконно рожденный. Он тоже мой сын, как и ты. Смирись. Вы должны делить с ним все.
- И не подумаю!!! - проорал тот в ответ, после чего получил мощную пощечину.
Секундой позже Катя уже стояла посреди поля, возле могилы, где стоял с поникшей головой Гамель сжимая в руке цветок.
- Прости отец... но я не исполню твою волю... - сказал он, смяв в руке цветок.
Голова закружилась и девушка снова погрузилась в темноту, через миг уже стоя посреди того балкона, на котором Гамель подарил ей тот камень. Всюду снуют женщины и юные девушки. Повсюду смех и ароматы женских духов. Среди них мельтешит уже взрослый Гамель, что-то весело рассказывая молоденькой девушке в розовом платье. Та улыбка. Его улыбка, которой он забрал покой Екатерины. Приманка, которая срабатывала на каждой, кому он улыбнется. Наложницы... то была ложь. Он сам выбирал их для себя. В том количестве, в котором желал. Потеряв мать и оставшись без контроля отца он стал жить в свое удовольствие.
- В тот день явился я... - снова обрушился голос Адея.
Катя посмотрела в сторону холла и увидела на пороге Адея. Смуглого, черноглазого молодого человека с отрешенным взглядом. Женское хихиканье и перешептывание тут же утихло. Гамель выпрямился и шагнул к балкону, не изволив даже спуститься, чтобы поприветствовать брата.
- Мы теперь остались одни. Так будем же решать все вместе. Наш отец желал этого, - объявил Адей.
От его слов лицо Гамеля скривилось, уже перестав быть добрым и привлекательным.
- Вместе? - возмутился он. - Желал отец? И где же он? Я не вижу!
- Наша кровь едина! - напомнил Адей.
