Сватья для тёмного эльфа
Светлые эльфы, дроу, ведьма, магия, другой мир - и во всё это я вляпалась по собственной глупости. Мой сын Ванька решил женится ... на эльфийке?!! А потом они вместе пропали. Ну как мать бросит своё дитя? Конечно я отправилась на его поиски, да ещё и в компании странного мужика, и попала!
В этот момент из леса показался Энар, ведя коня под уздцы.
- Что случилось? - он недоуменно смотрел на плачущую Лирию и радостного Мораэля. - Все нормально?
- Более чем, - Мал'Мор отвел начальника стражи в сторону, оставив Лирию разглядывать себя в зеркало. - Лирия начала меняться.
- Как??? - Энар помнил слова старика о проклятии и волшебстве. - Это невозможно...
- Я не знаю, но это случилось... Что сказал тебе друид?
Энар передал его слова и протянул глиняный сосуд с зельем, добавив при этом:
- От золота он отказался.
- Тогда все ясно. Я посмотрел на неё с любовью и она начала меняться... - прошептал Мораэль. - Если бы это сделал ещё кто-нибудь...
- Познакомь её с дочерью, - мягко произнёс Энар. - Её любовь действительно совершит чудо. Элиниэль обрадуется матери.
- Я знаю, но Лирия не желает показываться с таким лицом, - Мораэль взглянул на женщину через плечо и тихо добавил: - Возможно, стоит дать ей зелье, а потом привести сюда Элиниэль...
- Ты хочешь сделать это неожиданно? Думаешь это будет правильное решение?
- Стоит рискнуть. Пусть после этого она возненавидит меня, но это шанс. Элиниэль полюбит её с любой внешностью.
* * *
- Как это, вызвала на бой? - я чуть не подавилась булкой, когда услышала эту новость. - Зачем???
- Он оскорбил меня! Назвал безумной и отверг! - Олли была в бешенстве. - Я этого не потерплю!!! Я заявила на него свои права...
- Что ты сделала? - я вытаращила на неё глаза. - Заявила права?
- Да, а что? - Олли угрюмо посмотрела на меня и тоже взяла булку с блюда. - У меня не вырастет зад?
- Вырастет, - кивнула я. - Но похоже этим эльфам нравятся хорошие задницы. Посмотри на меня, а я, как никак, была в фаворе у троих мужчин сразу! Теперь о твоих правах - ты не в подземелье, дорогая... Здесь другая модель общества, забыла?
- Что ещё за модель общества? - королева раздраженно постукивала туфлей о пол, но булку наминала с завидным аппетитом.
- Здесь правят мужчины!!! Эй!!! Приди в чувство! - протянула я, стряхивая крошки с одеяла. - И это, я тебе скажу, чертовски приятно!
- Что же я наделала... - Олли закусила губу. - Вот идиотка... Я по привычке...
- Ничего. Что-нибудь придумаем, - я умостилась поудобнее. - Он сильно разозлился?
- О да! Он был в ярости и чуть не задушил меня... - пробормотала Олли, растеряв всю злость. - Как же быть?
- Не переживай, это они на вид такие грозные, эти мужики... - с важным видом произнесла я. - А на самом деле... Садись-ка рядом, я тебе расскажу как поступить... И булку ещё возьми.
Когда в мою спальню вломился Ванька мы с Олли сидели голова к голове перед пустым блюдом и шептались. Распущенные волосы королевы были в крошках, а над верхней губой красовались джемовые усы.
- Ма, мы можем поговорить? - Ванька насмешливо смотрел на нас. - Или я отвлекаю вас от поедания булок?
- Я уже ухожу, - Олли поднялась и кивнув мне с загадочным видом вышла.
- Что-то случилось? - как можно беззаботней поинтересовалась я, хотя прекрасно понимала, зачем он явился.
- Что у вас с Мал'Мором? - в лоб спросил сын и вопросительно приподнял брови.
- Любовь, - с наглым видом ответила я, не имея намерения что-то скрывать. - Или только тебе можно эльфиек охмурять?
- Это серьёзно или..? - Ванька хмурился, старался выглядеть внушительно и поджимал губы.
- У тебя ещё могут быть братья...или сестра, - я широко улыбнулась. - Ты не против?
- Мамка! Я так рад! - он упал на меня и я застонала от его девяносто килограмм. - Мамка - ты лучшая!!!
- Ох... Ваня... Ванька, чертяка! Слезь с меня! Зараза!!! Оххх...ты мне все бока отдавил! - я лупила его кулаками по плечам, а он целовал меня попадая то в глаз, то в ухо. - Уйди от меня! Всю обслюнявил, теленок!!!
Неожиданно, с другой стороны ко мне прижалась Элька и они уже вдвоём толклись вокруг меня, пользуясь тем, что у меня сломана нога. Они в два голоса пели какие-то песни, смеялись, несли какую-то ерунду и я, не выдержав, рявкнула:
- А ну кыш от меня!!! Затоптали мать!
И тут веселье резко прекратилось.
Я сначала заметила, как вытянулось лицо Эльки, а потом повернулась к двери и увидела Мораэля. Его лицо было напряженным, в глазах застыло болезненное переживание, губы плотно сжаты, а брови превратились в одну линию.
- Что случилось, отец? - Элька вскочила с кровати и подошла к нему. - Папа, что???
- Нам всем нужно поговорить, - его голос не предвещал ничего хорошего.
- Если вы о ваших отношениях с мамой, то мы с Элиниэль не против, - выпалил Ванька и Мораэль слабо улыбнулся. - Это хорошо, но сейчас не об этом...
Мы замолчали, глядя на него.
- Это касается твоей мамы, дорогая, - он посмотрел на дочь.
- Но мама умерла... - Элька испуганно схватилась за Ванькину руку.
- Нет. Она жива.
Я не знала, почему он решился на этот разговор именно сейчас, но видела как ему тяжело. Элиниэль ахнула и Ванька осторожно усадив её на кровать, кинулся к графину с водой.
- Как жива? - девушка прижала к сердцу дрожащие руки. - Как такое возможно, папа?
Мораэль прикрыл глаза и потер виски, собираясь с духом, а потом сказал:
- Это грустная и ужасная история, но я хочу рассказать её, чтобы ты сама решила, как поступить. Твоей маме нужна помощь.
* * *
Лирия и Энар сидели на пороге хижины и пили ароматный чай из больших кружек. Она уже не скрывала от него своего лица и даже улыбалась ему, прикрывая безобразный рот ладошкой. Энар с удовольствием слушал её мелодичный голос и ему было интересно с ней, словно они знали друг друга много-много лет. Глаза Лирии изменили цвет и стали изумрудными, как молодая листва, а затаенная боль и переживания делали их ещё красивее. Энар вылил зелье друида в её чай и теперь с волнением наблюдал за ней, гадая как оно подействует. Но возможно, оно должно сработать в совокупности с остальным? А это значило, что оставалось лишь ждать.
Лирия расслабилась, оперевшись о дверной косяк и прикрыла глаза, подставив лицо тёплому ветерку. Вокруг было тихо, пели птички и даже Энар расслабился, еле сдерживая зевоту.
- Мама?
Нежный голос Элиниэль прозвучал словно гром среди ясного неба. Энар распахнул глаза и резко повернулся к Лирии, чтобы помочь, если это будет нужным. Она замерла и побледнела, на каменном лице пылали изумруды глаз, а на шее трепыхалась жилка. Вцепившись руками за старые перила женщина, покачиваясь будто пьяная, медленно поднялась не сводя глаз с Элиниэль, стоявшей под большим деревом. Энар почувствовал весь ужас, который охватил бедняжку и понял, что она сейчас убежит, но удерживать её было бы равносильно пытке. Лирия не успела убежать. Элиниэль бросилась к ней и сжала в своих тоненьких ручках, плача и повторяя:
- Мамочка... Мамочка... Моя мама...
Лирия завыла, словно раненая волчица, страшно и протяжно, делаясь ещё уродливее от сильных чувств охвативших её, но девушка не замечала этого, целуя это безобразное лицо с солёными дорожками слез...
Мораэль подошёл к ним и мягко, но настойчиво, увлёк дочь за собой, видя, что Лирии совсем плохо. Элиниэль плакала, прижимаясь к отцу, а её мать почти заползла в хижину и захлопнула за собой дверь.
- Пойдём...ей нужно побыть одной, - Мал'Мор переживал за дочь, за Лирию и за то, к чему приведёт эта встреча.
Элиниэль с тоской посмотрела на хижину, но пошла за отцом, всхлипывая и дрожа всем телом. На поляне, возле дерева, остался лишь Энар. Он сел на траву и приготовился ждать. Чего он ждал, на что надеялся, Энар не понимал сам, но готов был до конца оставаться рядом с Лирией.
Прошло много времени, уже и луна вышла из-за плотных молочных облаков, но из хижины не доносилось ни звука. Энар решился и осторожно вошёл внутрь, вглядываясь в темноту. Лирия лежала на топчане и эльф, приблизившись к ней, посмотрел на её лицо освещенное серебристым светом луны. У него перехватило дыхание от того, что он увидел... Золотистые волосы, белоснежная кожа, розовые полные губы и эти изумрудные глаза, которые смотрели на него самым чистым взглядом.
- Поцелуй меня... - прошептала Лирия. - Я так истосковалась по любви...
Энар склонился над ней и их губы слились в жарком поцелуе, который рассеял последний туман проклятия...
