Наследник колдуна
Он не выбирал свою судьбу. Её за него выбрали. И теперь он - наследник колдуна. Егору приходится не только скрывать неблаговидные дела своих приёмных родителей, но и бороться с силами намного превосходящими его в знаниях колдовства. Всё смешается в один тугой узел - мистика и любовь, страх за близких и колдовство, существа из нижнего мира и возродившаяся ведьма...
Нина не хотела с первого же дня вступать в такие отношения с учениками, но этой бедняжке нужна была психологическая помощь и поддержка. Главное, чтобы всей школе про "волшебную страну" не рассказала.
- Правда конечно. Вот например, твоя мама строго-настрого приказала мне не подпускать тебя к озеру. Там опасно.
Алина озорно улыбнулась, веря, что мать могла такое сказать.
- Я так рада, что вы у нас в школе появились! Вы прям, как Мери Поппинс!
- Хах, да я в разы лучше, – зачем-то ляпнула Нина, еще не отвыкши от городского сленга.
Не успела она доделать второй бант, как из - за угла выглянула фигура Егора, Алинкиного дяди, который с поникшим видом смотрел на девочку, а потом резко зыркнул на Нину. Она была готова поклясться, что это были глаза старика. Поблекшие карие глаза. Да что с ним такое? Сколько ему лет??? Нина наспех завязала бантик, и подняла девочку с колен.
- Давай, Алин, беги. Вон, дядя тебя ждет.
Та шустро поспешила к нему и взяла его за протянутую руку. Оба тут-же поспешили уйти. Нина решила сказать что-нибудь напоследок и ляпнула первое, что пришло в голову, но прозвучало это как-то грубовато и даже пренебрежительно, хотя она и старалась казаться более вежливой.
- Спасибо, что поддержали меня на тему спиртного.
- Угу, - ответил мужчина кивнув и, даже не обернувшись, исчез с Алинкой за углом.
Нина ушла домой только через два часа, а перед этим нужно было помочь с уборкой посуды и столов после чаепития. Под батареей Нина все-таки нашла бутылку из-под портвейна.
- И что за люди, - только и сказала она, выбрасывая бутылку в пакет...
- Как прошел день? - спросила Елизавета Сергеевна, едва дочь переступила порог дома.
- А как он мог пройти? Беготня, разборки с горе-родителями, притащившими в школу самогон и беседы с учениками.
- Приняли в коллектив?
- Если так можно сказать, - пожала плечами Нина.
- Ничего. Год только начался. Все успеется.
∗ ∗ ∗
И успелось же. Нина начала привыкать к сельской жизни заново. Работа, несмотря на загруженность, давалась ей легко. Дети тянулись к ней, а она старалась отвечать взаимностью. Ей нравилось возиться с младшеклассниками, уже в первую неделю утащив их на экскурсию по лесу, где они бегали за ней, как утята за уткой. Дети полюбили физкультуру, иногда ненавязчиво предлагая Нине Олеговне заменить русский на «физру».
Однако уже через несколько дней стала замечать неприязнь к себе со стороны Валерия Викторовича. Однажды, во время большой перемены он сказал Нине в учительской, что та нарочно перетягивает учеников на свою сторону, настраивая против других учителей. Помимо этого, он заявил, что она не учит детей, а просто развлекается с ними, ища себе занятие в скучной для нее деревне.
- Считайте, как вам угодно, - ответила ему Нина. - Но замечу, что все мои уроки следуют программе, в которой мои классы весьма успешны. А то, что мы гуляем после уроков, так это уже желание детей. Заметьте, им здесь, в деревне, намного скучнее, чем мне, ибо мне и без того хватает проверки тетрадей, которые я каждый день приволакиваю домой целыми стопами. И вообще, почему вас так это беспокоит?
- Меня это беспокоит потому, что я не нахожу вас достаточно профессиональным учителем, который мог бы научить детей действительно важным вещам, - отреагировал Валерий Викторович, поправляя галстук на тощей, чуть волосатой шее.
Нина вежливо улыбнулась ему и ответила.
- Если у вас есть претензии к моей профпригодности, предлагаю написать жалобу в администрацию, или в министерство образования. Уверена, они рассмотрят ее. А до тех пор, пока от них не пришел ответ, уведомляющий о моем увольнении, будьте добры не беспокоить меня и не отвлекать от работы.
∗ ∗ ∗
Позже, когда Нина сидела у крыльца школы и пила чай, к ней подошла Ольга Викторовна и призналась, что Нина правильно сделала, поставив историка на место.
- Мне нет до него дела, - отмахнулась Нина. - Пусть жалуется куда угодно и сколько угодно.
