Наследник колдуна
Он не выбирал свою судьбу. Её за него выбрали. И теперь он - наследник колдуна. Егору приходится не только скрывать неблаговидные дела своих приёмных родителей, но и бороться с силами намного превосходящими его в знаниях колдовства. Всё смешается в один тугой узел - мистика и любовь, страх за близких и колдовство, существа из нижнего мира и возродившаяся ведьма...
Наследник колдуна. Автор Анна Шахин.
Глава первая
Нина сидела на остановке, поставив локти на колени и положив подбородок в ладони. Зевая и едва разлепляя веки она наблюдала за старым, едва передвигающимся трактором, медленно ползущим по проселочной дороге. За ним волочилась ржавая телега, до отказа заваленная силосом, от которого несло, как от общественного туалета. Нина оттянула рукав свитера и закрыла нос, чтобы хоть немного урезать эту вонь, щипавшую ноздри. Девушка посмотрела на часы. Половина второго. До автобуса еще сорок минут. Ну ничего. Два часа же как-то прождала, подождет и сорок минут, не переломится.
Девушка начала разглядывать остановку, которую кажется перекрашивали уже тысячу и один раз, судя по тем слоям краски, которые виднелись в облезлых местах. На сегодняшний день сие строение имело светло - зеленый цвет. В углу остановки, прямо на полу, красовалась приличная куча чьих-то остатков пищеварительного тракта. Типичная картина. На стене, прямо напротив затылка девушки, угольно - черным цветом было написано "ВАСЯ - ТЫ ЛОХ!", а ниже и чуть правее "ОЛЯ - КАЗА, Я Ж ТИБЯ ЛЮБИЛ!"
- Мда, - вырвалось у Нины, когда она прочла последнее.
Вернее не последнее. Чтобы убить сорок оставшихся минут, надписей на стенах остановки как раз хватило бы на это время. Просто Нина не хотела портить и без того плохое настроение чтением всякой гадости, "увековеченной" подростками до очередной покраски.
В ожидании автобуса Нина спела песню Расторгуева, вспомнила письмо Татьяны к Онегину и даже немного станцевала, чтобы хоть немного размять уставшие и отекшие с дороги ноги. Шутка ли, от самой Москвы в междугороднем автобусе тряслась с самого рассвета, и оказалась в родной деревне лишь спустя десять часов. Зазвонил мобильный. Нина посмотрела на экран и ответила.
- Да, мам... да. Уже приехала. Вот, сижу на остановке, жду автобус. ..да, скоро подъехать должен. Ага. Все. Скоро буду.
Девушка положила телефон в карман и громко, с наслаждением зевнув поднялась с лавки, и потянувшись всем телом вышла к дороге. Красота. Кругом березы шуршат своей позолотевшей листвой. Откуда-то издалека веяло свежим навозом. Вот она, деревенская жизнь без прикрас. Во всей своей красе.
- Ну где же тыыы... - пропела девушка, разминая ступни, которые уже огнем горели в кроссовках.
И вот движение. Из-за куста березы выглядывает чья-то пушистая рыжая мордаха.
- О! Котя! - оживилась Нина и поманила его.
"Котя" находился на другой стороне дороги, и тащиться к позвавшей его незнакомке желания не проявлял.
- Киси - киси - киси... - позвала Нина, помахав ему вытянутой рукой, но котенок, может месяца полутора от роду, совершенно не горел желанием идти на контакт.
Однако спустя минуту лазания в траве и играния с торчавшей из земли веточкой, котенку все - таки стало любопытно и он направился в сторону дороги.
- Вот как! Передумал, да? - Нина важно сложила руки на груди. - Или тебя заинтересовал запах колбасы у меня в сумке? Уверена, что так и есть!
Стоило котенку преодолеть половину дороги, как где - то вдалеке, по закону жанра, начал доноситься приближавшийся гул мотора. Пару секунд спустя на дороге появился красный мотоцикл ЯВА, чей рев содрогнул окрестности. Нина уже хотела скорчить рожу на этот мерзкий звук, но отвлеклась на более важное дело, ибо котенок находился посреди дороги и не спеша ее пересекал, а мотоцикл несся на полной скорости. Нина тут же кинулась спасать блохастика, пока не случилось непоправимое, и в тот миг, когда котенок оказался в надежных руках девушки, мимо пронесся сей двухколесный транспорт, едва не сбив Нину в момент спасательной операции.
- Вот же козел!!! - проорала девушка вслед и добавила. - Поразъездились тут! От вас даже в деревне покоя нет!
Под ее брань мотоцикл скрылся из виду, но зато появился долгожданный автобус. Нина не стала долго суетиться и решила, что котенку следует отправиться с ней. Здесь он все равно у дороги и может быть задавлен вот такими придурками, типа того, что промчался пару минут назад. Нина, довольная и уставшая, втащила в автобус сумки и ввалилась сама, рассевшись, как барышня, на заднем сиденье. А чего же не рассесться, когда в автобусе всего двое? Какой-то престарелый дед, который наверняка еще помнит войну с Наполеоном, и не менее пожилая бабуля, державшая на тощих коленях авоську с картошкой. В дороге прошло полчаса, когда автобус начал разворачиваться и остановился у еще одной раритетной остановки. Нина вывалила сумки на улицу и поправила кота под свитером, который там уже довольно хорошо устроился и щекотал живот усами, после чего направилась в сторону родной улицы, где провела свое детство.
Отсюда она уехала в Москву сразу после школы. В столице тетя жила, которая и помогла девочке выучиться на педагога младших классов и учителя физкультуры, к которой Нина с детства была неравнодушна. Она хорошо помнила те "люли", которые мама вставляла ей, после очередного забега с сельскими пацанами. Или то платье, которое она порвала, когда на спор залезла на самую высокую сосну. Активный детский организм и любовь к движению, толкнули ее к этому решению. Ну а профессия педагога, так это семейное. Мама Нины, Елизавета Сергеевна, тоже была учительницей математики, как и покойный отец, а теперь вот, не успела на пенсию выйти, как случился инсульт. Итог - парализованы ноги и немного пропала чувствительность правой руки.
Ради заботы о матери Нина оставила работу в частной школе Москвы и вернулась в деревню, помогать ей. Девушка давно упрашивала мать переехать к ней в Москву, мол, там и удобств побольше, да и в квартире, пусть и однокомнатной, они бы поместились. Только вот Елизавета Сергеевна не решалась оставить родную деревеньку, ребятишек дворовых и кур своих, с козлом Юриком. Пришлось Нине сделать выбор. Москва и неплохая зарплата, или уход за матерью в глухой деревне. Второй вариант стал более перспективным, когда в деревенской школе узнали, что Нина - педагог, которых в деревне всего-то трое. Ей тут же поступило предложение, на которое та с радостью согласилась. Хотя бы без работы не останется, пусть и заработок уже не такой, как в столице.
И вот наша столичная красавица еле волочит свои сумины в сторону дома. Родные просторы. Вот баба Маня, широкая, как старинный платяной шкаф, вышла во двор белье вешать. А вон дядя Гена самокрутку потягивает в огороде. Небось опять провинился и у жены заначку свиснул. Нина всех помнила очень хорошо. Правда, время здорово их потрепало. Передохнув в очередной раз, девушка проверила свою рыжую находку под свитером, и прихватив сумки поволокла дальше.
- Нин! А Нин! - позвал ржавый старческий голос где-то позади. Девушка обернулась, сдувая со лба русую челку.
- Теть Вер, вы что ли?
- Ну а кто ж еще-то? - у калитки стояла грузная женщина лет пятидесяти, с кучерявой крашеной макушкой и в цветастом халате. На руках женщины были огородные перчатки, запачканные землей. Тетя Вера оценивающе посмотрела на гостью и кивнув головой добавила. - Мда... выросла-то как! Вон, чего Москва с людьми делает! Ручки бархатные, ни морщинки, ни одного волоса седого.
- Теть Вер, мне двадцать семь всего, - улыбнувшись ответила Нина.
- Да и что? Двадцать семь ей... - тетя Вера недовольно махнула рукой. - Моей дурехе Аньке вон, только двадцать четыре, а в районе нас за сестер принимают.
