Наследник колдуна
Он не выбирал свою судьбу. Её за него выбрали. И теперь он - наследник колдуна. Егору приходится не только скрывать неблаговидные дела своих приёмных родителей, но и бороться с силами намного превосходящими его в знаниях колдовства. Всё смешается в один тугой узел - мистика и любовь, страх за близких и колдовство, существа из нижнего мира и возродившаяся ведьма...
Елизавета Сергеевна разочарованно посмотрела на дочь и нервно махнула рукой.
- Да ну тебя, Нинк. Несерьезная ты какая-то. Он ведь редко, кого в дом пускает, а тут даже чаем угостил. Ой страсти какия... ты только Аньке не говори... от ревности ж с ума сойдет.
- Было бы с чего сходить, - усмехнулась Нина и помыв руки села за стол.
Мама натушила картошки с мясом и пирог морковный сделала. Нина обожала мамину стряпню, и честно в этом признавалась каждый раз.
- Не хвастала бы, а ела молча, - не без смущения отвечала женщина, подкладывая дочери картошечки. - Тебе есть надо, а то вон какая тощая стала. Тут не то, что Егор, ни один мужик не позарится, а ты ж у меня девка видная, красавица.
- Ой, ну все мам, - едва скрывая улыбку возмущалась та. - Меня с лишними кило из школы выпрут. Я между прочим еще и физкультуру преподаю.
- Преподает она, - не унималась мать. - Я в твои годы у образов на коленях стояла и Бога о ребеночке просила...
На этом Елизавета Сергеевна прикусила язык, позабыв на миг о проблеме дочери, которая постаралась сделать вид, что не расслышала.
- Ладно. Пойду я Рыжему молочка плесну, - сменила тему мать и укатила в тераску.
Нина же так и просидела у тарелки с недоеденной картошкой. После слов матери есть расхотелось.
После еды девушка села за тетради. Первая контрольная прошла на ура. Детки все схватывали хорошо. Двоек нет. Отлично. Нина со спокойной душой сложила тетради в свою сумку, и пошла готовить спортивный костюм на завтра. Она планировала отвести деток на пробежку в лес и прочитать им пару лекций на тему съедобных и несъедобных грибов. Такая информация лишней не бывает.
Когда уже костюм мирненько висел на вешалке, мама позвала Нину с кухни.
- Дочь, пойди курей покорми и в сарай уже загони, а то темнеть начинает. Козлу тоже не забудь.
Нина угукнула и ушла во двор. Куры к тому времени уже давно сами вернулись в сарай, и недовольно ворковали на своих насестах, ожидая запоздавший ужин. Девушка отсыпала в сарае зерна, и подхватив ведро пошла в курятник, но внезапно, со стороны улицы раздался колокольный звон.
Нина чуть ведро не выронила. Когда она направилась в сторону калитки, чтобы посмотреть, что это такое, на крыльцо выкатила Елизавета Сергеевна.
- Караул, беда кажется! - запричитала она, хлопая себя ладонью по груди.
- Откуда этот звон? - спросила ее Нина, задержавшись на секунду.
- Как откуда? В набат бьют! Господи Иисусе! Последний раз этот колокол после Машенькиной смерти слышала! Что же приключилось-то? Нин, поди, глянь скорее!
К тому времени Нина уже открыла калитку и спешила в сторону горы, где стоял забытый одинокий колокол на высоченных деревянных столбах.
Из дворов начали выходить люди и Нина услышала первые крики ужаса. К сожалению, из-за кроны старой липы было не видно, что там происходит, но вот впереди она увидела тетю Веру, которая уже была недалеко от колокола, и подняв к нему голову истерично завизжала. Нина прибавила в шаге, и когда липовая шапка осталась в стороне, взору девушки открылась жуткая картина.
На перекладине, к которой крепился колокол, примотанная толстой цепью за голову к этой самой перекладине, болталась повешенная Аня. Она была еще жива и ноги ее дергались в предсмертных конвульсиях.
- Господи... - выдавила в ужасе Нина, закрывая рот ладонью.
Тетя Вера в истерике трясла и скребла столб, в отчаянии пытаясь спасти свою дочь, но она была на высоте четырех-пяти метров и без особой помощи снять ее будет не так просто.
Мужики тут-же засуетились, карабкаясь по столбу наверх, но время уходило, а Аня уже переставала подавать признаки жизни. Еще мгновение, и тело грузно повисло на неизвестно как намотанной на перекладину цепи. Кое-как тело сняли и положили в траву.
- Кто-нибудь, позовите Егора!!! - проорали в собравшейся толпе, и вот один мальчишка припустил в сторону леса. Да только, что толку. Аня уже была мертва. Мать трясла ее до последнего, неумело пытаясь вдыхать в нее воздух, а кто - то даже пробовал делать массаж сердца, но это уже был труп. Нина смотрела на это издали, не смея подходить ближе. Во всем этом она видела нечто до омерзения жуткое и странное.
Девушка тут-же вспомнила ту даму в белом, которая накануне указывала на Аню рукой, но стоило ей вспомнить о ней, как та снова появилась. Она стояла прямо за толпой причитающих людей и пристально смотрела на Нину. Учительница взволнованно сглотнула, и невольно сделала шаг назад. Дама в белом покачала головой и опустила взгляд к телу Анны и склонившейся над ней рыдающей матерью.
В этот момент Нина была готова поклясться, что таинственная незнакомка, которую явно никто, кроме Нины не замечал, торжественно начала хлопать в ладоши.
- Так это ты сделала... - прохрипела в ужасе Нина даже не замечая, что от ужаса из глаз капают слезы.
Девушка в белом резко подняла взгляд на Нину и дружелюбно улыбнулась, как бы подтверждая ее догадки. В каком-то полном забытье Нина кинулась домой.
- Что там, Нин? - любопытничала мать.
- Аня повесилась. На колоколе, - коротко пояснила та, пролетая мимо Елизаветы Сергеевны в дом и рухнула в постель, накрывшись подушкой, но даже через нее слышала, как плачет и причитает мать.
Настал день похорон. Елизавета Сергеевна была решительно настроена на то, чтобы пойти и проводить бедную девочку в последний путь. Нина же идти совсем не хотела.
- Как это не пойдешь? - бурчала мать. - Наша деревня - одна большая семья. На свадьбу или похороны не придешь - век не забудут. И потом, ты ведь учитель! Некрасиво дома в такой день отсиживаться. Какая у тебя может быть причина?
- Не хочу, - коротко отвечала та, глядя в окно и поглаживая спящего на коленях Рыжего.
- Не хочет она, - передразнила мать и укатила в тераску.
Нина знала, что идти придется в любом случае. Деревенские видели в тот день их с Аней небольшой конфликт, а языки всегда что-нибудь, да напридумывают. Если Нина не придет на похороны решат, что недолюбливала учительница Аню и безразлична к ее смерти. Но Нину пугало не столько это, сколько та жуткая женщина в белом. Не было сомнений в том, что это она причастна к смерти девушки. Не стала бы Аня жизни лишаться только из-за того, что Егор Нину до дома подвез.
- Давай живее, - торопила мать, выглядывая из сеней. - Ты что, не оделась еще? Шустрее, не то на похороны опоздаем!
- Да иду, иду, - буркнула та в ответ и нехотя засобиралась.
Через полчаса процессия в черном провожала Анну в последний путь. Девушка лежала в белом свадебном платье. Было заметно, что лицо ее посинело, но местные приложили все усилия, чтобы как-то исправить это тональным кремом и тонной пудры.
- Дядя... - послышался голос Алинки, обращавшейся к Егору, тоже присутствовавшему на похоронах. - А тетя Аня ушла в волшебную страну, да?
- Угу, - отвечал тот.
- Но для кого она там будет строить дом, если у нее даже деток нету?
- Не знаю.
Нине стало мерзко за свою глупость, которой она промыла ребенку мозги.
