Наследник колдуна
Он не выбирал свою судьбу. Её за него выбрали. И теперь он - наследник колдуна. Егору приходится не только скрывать неблаговидные дела своих приёмных родителей, но и бороться с силами намного превосходящими его в знаниях колдовства. Всё смешается в один тугой узел - мистика и любовь, страх за близких и колдовство, существа из нижнего мира и возродившаяся ведьма...
Глава восьмая
- И до чего жутко... - шепнула себе Нина, изучая мрачные холодные стены этого пугающего, своей атмосферой и неприятной энергией, дома.
Место явно неуютное, даже если его и восстановить. Вообще странно, что за такой короткий срок заново перестроенный дом мог превратится в такую развалюху, как будто его забросили еще до революции.
Нина посмотрела в дальнюю часть комнаты и увидела там еще одну дверь, которая, в отличии от остальных, была на своем месте и закрыта. Девушка повернула ручку. Та нехотя поддалась и дверь распахнулась с протяжным тоскливым скрипом. Это была более приятная комната. Во-первых окна в ней были заколочены не так грубо и усердно. Просветов было многое множество, что позволяло спокойно рассматривать почти не побитую временем детскую комнатку. Однозначно бывшая Алинкина спаленка. Все такое пастельное. Даже шторки остались на месте. Кроватка с прогнившим матрасом одиноко стояла в углу. На полу коврик - коровка с плюшевыми рожками и ушами.
Нина поджала губы, понимая, какая трагедия настигла этот дом. Она поборола порыв слез и продолжила осматриваться. В правой стороне стоял игрушечный домик, а в противоположной - птичья клетка. На стене детские рисунки и несколько фотографий в рамках. Прищурившись, она рассмотрела их и узнала совсем юного Егора с его сестрой, которые стояли по правую и левую сторону от приемных родителей. Нина всмотрелась в лица стариков. Григорий смотрел пристально, выглядывая из-за косматых бровей, а Евдокия... Евдокия...
Нина почувствовала боль в глазах и размяв пальцами веки посмотрела еще раз.
- Как это? - воскликнула девушка, увидев на фото, где секунду назад стояли два старика с приемными детьми, ту самую даму в белом.
Она была такой же юной, какой являлась Нине, и ехидно улыбалась медленно растягивая губы прямо на фотографии. Тут откуда-то из дальней, еще неизведанной Ниной части дома, послышался мерзкий скрежет, словно некто скреб чем-то по гладкой поверхности. Мороз лошадиным стадом промчался по коже и подал сигнал к незамедлительному побегу. Нина даже не стала смотреть в ту сторону, уже зная, что ошиблась и дом вовсе не пуст.
Не разбирая пути она неслась к выходу под бешеный стук собственного сердца. Когда уже спасительная дверь выхода поманила ее, доска под ногой хрустнула и затянула ногу девушки в подпольное пространство. Нина вскрикнула от испуга и резкой боли. Острая доска расцарапала ногу и порвала штанину джинс, но страх был сильнее боли и Нина, цепляясь дрожащими руками за пол, вытянула себя из ловушки и подалась вперед. В комнате с диваном послышался шум трещавшего под чьими-то шагами стекла, что прибавило Нине бодрости. Она даже не успела подняться на ноги и на четвереньках выползла из проклятого дома, завалившись на спину и со всей силы нажимая на дверь ногами.
Захлопывая ее, она увидела на мгновение в закрывавшейся щели угольно-черное лицо с белыми огромными глазами. Нина отползла на пару метров и перевела дыхание, глядя на дверь. Воцарилась тишина. В этот момент в дверь изнутри что-то глухо стукнуло и снова раздался этот мерзкий скрежет. Нина закусила губу и поднявшись на ноги не оглядываясь помчалась домой.
Елизавета Сергеевна снова была озадачена поведением дочери. Нина была белее муки, а в глазах читалась паника.
- Нинк, ты чего это? Откуда такая? Аль опять приключилось чего?
Нина даже ответить не могла. Она скинула куртку и шапку, влезла в теплый зимний спортивный костюм и села на кухне, поджав колени и уставившись в окно. Мать не оставляла надежды выпытать у нее причину такого состояния и подкатила коляску поближе.
- Дочка, ну что случилось-то? Ей Богу, ты меня в гроб загонишь!
- Мам... - тихо выдавила она и посмотрела на женщину, приготовившуюся слушать. - Я не знаю, что происходит. Причем я даже не знаю, происходит это со мной, или со всеми. Мы с тобой так и не поговорили как следует.
- Знаю я все, Нин, - ответила мать, теребя кончик аккуратно заплетенной косы.
- Что ты знаешь? Скажи пожалуйста, - Нина заглянула матери в глаза и сжала ее плечи. - Мам, скажи! Ты разве не видишь, что я превращаюсь в сумасшедшую? Я вижу такие ужасы, что ночные кошмары тебе покажутся шутками Задорнова! Я не могу так больше! Если так и дальше будет продолжаться я просто не смогу учить детей! Меня отстранят от работы! А больше я ничего не умею.
- Ну, полно тебе, - буркнула женщина, достала из кармана фланелевого халата старинный носовой платочек и потерла им нос. - Не умеет она.
- Мам, - гнула свое Нина. - Скажи все, что знаешь! Ты ведь видишь, что со мной происходит что-то странное. Ты ведь веришь во все это!
- Тебе еще раз к батюшке надо. Поговеть, да причаститься, а там и на отчитку сходить. Очистишься от этого.
- От чего, мам? Скажи уже! - в глазах девушки блестели слезы.
- От порчи. Проклял тебя кто-то.
- Кто??? Евдокия???
- Евдокия? - переспросила Елизавета Сергеевна. - Да что ты, что ты! Бог с тобой! Она же тебя от смерти спасла, когда ты грудничком была! Святая женщина была! А с чего ты о ней вдруг спросила? Ее и в живых-то давно уж нет. Вот была бы Анька, еще б поверила. Ревновала же она тебя к Егорке-то.
- Аня и сама жертва. Я нутром чувствую.
- Чувствует она, - махнула рукой мать. - Раз чувствуешь, пошла до Егора и его бы спросила.
- Кстати, да, - осенило Нину.
Она тут-же вскочила, и начала одеваться.
Только сейчас боль от последствий провала в том доме дала о себе знать, и пришлось потратить еще несколько минут на обработку раны.
- Ба! Ты где это так? - воскликнула мать, увидев ногу дочери.
- На ветку напоролась, пока гуляла.
- Все, - сдалась та. - Больше никаких вольностей! Куда ни подашься, везде беды за тобой! Вот сходи до Егора и домой! Кроме школы никуда больше не пущу!
Нина только кивнула в ответ и опустив штанину поспешила одеться.
Через пять минут она уже неслась в сторону дома Егора, в надежде, что он расскажет ей наконец все, что знает.
Егора, как и Алинки, не оказалось дома. Нина дубасила в дверь минут пятнадцать, но безуспешно. Только на снегу заметила следы от колес мотоцикла. Значит куда-то уехали. А хотя, почему куда-то? У Алинки каникулы, а всего несколько дней назад был Новый Год, так что наверняка умчали в город на ярмарки и гулянья, которые теперь продлятся до середины января.
С поникшей головой Нина вернулась домой и весь день пыталась отвлечься от переживаний уборкой и стиркой. В доме действительно была куча работы, после завершения которой девушка перешла на сараи. Она вычистила курятник, переполошив всех кур, и не забыла про сарайчик козла Юрика, которого Евдокия Сергеевна содержала просто так, мол, память от околевшей Дуськи - любимой материной козы. Юрик ее последний сынок, которого зарезать у Елизаветы Сергеевны не поднялась рука. Так и живет козел - радуется своей вполне удачной. Почесывая рога о стены со скуки и полеживая в свежем сене.
Когда с делами было покончено Нина вернулась домой, от усталости не чувствуя рук и ног. Уже вечерело. Снежные облака наконец-то покинули небосвод, окрасив его в алые тона заката. Нина глубоко вдохнула свежий воздух и решила посидеть на лавочке и покурить. Взяв сигаретку она вышла из калитки и укутавшись в куртку села на лавку и задымила. Улица была пуста. Никому не хотелось выходить в такой холод, да и зачем? Лучше сидеть дома перед телевизором с чашкой чая или рюмочкой "домашней". Нина снова потянулась к сигарете и с шумом затянулась.
