Наследник колдуна
Он не выбирал свою судьбу. Её за него выбрали. И теперь он - наследник колдуна. Егору приходится не только скрывать неблаговидные дела своих приёмных родителей, но и бороться с силами намного превосходящими его в знаниях колдовства. Всё смешается в один тугой узел - мистика и любовь, страх за близких и колдовство, существа из нижнего мира и возродившаяся ведьма...
До вечера время побежало быстрее. Нина перешла уже на вторую книгу, и несколько раз выпила воды из бутылки. Есть почти не хотелось. Только желание поскорее прокрутить это время. Ситуацию скорректировал ужин.
Пока Алинка и Елизавета Сергеевна ели, Нина прогулялась по огороду, накурилась и насмотрелась на звезды, которые после бури казались кристально чистыми, а когда уже ощутила, что немного замерзла, вернулась в дом.
Мать погасила свет, оставив лишь лампаду, тихонько включила радио и начала слушать вместе с Алинкой какую-то сказку. Нина накрылась покрывалом и попыталась вникнуть в суть сказки. Это была история про Крошечку-Хаврошечку.
- Теть Лиз, а как это Крошечка-Хаврошечка могла влезть в ушко к коровушке? Разве она там поместится?
И действительно. Знала бы Алинка, сколько лет этот вопрос терзал Нину.
- Ну это же не простая коровушка, а волшебная, - решила пояснить Елизавета Сергеевна.
- А почему эти сестры с разными глазами? - снова задела былую рану любопытства Алинка, заставив Нину погрузиться в воспоминания и свое детство.
- Чтобы интереснее было, Алинушка, - снова пояснила женщина.
- Ааа... - протянула девочка, после чего голос ее стал растягиваться и грубеть, как неожиданно выключенный проигрыватель пластинок в работающем режиме. - Понятно. Да, так интереснее... вот только... было бы лучше вырвать один глазик у треглазки и пришить одноглаазззкееее...
Нина с ужасом всхлипнула и резко посмотрела на девочку и мать.
- Нин, ты чего? - Елизавета Сергеевна сама вздрогнула от неожиданного движения дочери.
Та в ответ только головой мотнула и расслабилась, но не прошло и минуты, как боковым зрением она стала замечать, как Алина медленно и пугающе оборачивается к ней. То же боковое зрение дает Нине понять, что вместо лица у девочки красное пятно с тремя гигантскими глазами. Девушка даже не стала оборачиваться к ней, чтобы убедиться в том, что это не так.
Она снова натянула халат и вышла на крыльцо с телефоном.
"Егор. Кажется началось. Жуткие иллюзии и звуки. Даже воздух спирает".
Ответ пришёл незамедлительно:
"Пей больше воды. Отвлекай себя как можно чаще. Не концентрируйся на одном и том же деле. Старайся не вглядываться в темноту и мысли позитивно. Не хочу тебя пугать, но завтра будет хуже. Сейчас она не в тебе и ищет зазор, через который войдет в тебя снова. Если закричишь, все будет пустой тратой времени. Держись, Нина Олеговна. Жаль, не могу спрятать тебя под моим одеялом и укрыть от всей этой мерзости."
Нине стало легче от его слов. Она даже взбодрилась. Ничего. Осталось один день до полуночи дотерпеть и весь этот Ад наконец исчезнет. Она улыбнулась и вошла в дом.
Мама и Алинка уже выключили радио и о чем-то бормотали в полумраке. Девушка быстренько улеглась и постаралась поскорее заснуть, чтобы ни о чем не думать, но бубнение Елизаветы Сергеевны снова начало пугать Нину и искажать звук. Пока ее снова не напугали иллюзии духа Евдохи, она поскорее вставила в уши наушники. Просто наушники без музыки. В них тихий голос мамы был почти не слышен и Нина начала постепенно засыпать.
Как все-таки хорошо, когда есть такая вещь, как сон, которая помогает значительно срезать время. Утром Нина нарочно не стала просыпаться пораньше и поднялась только к одиннадцати, когда простое безделье в постели порождало табун мыслей, грозящих последствиями.
* * *
На улице снова непогодилось. Егор еще вчера смирился с тем, что Алинка возвращаться домой не хочет. Для него так было даже лучше, ведь в одиночестве ему было проще готовиться к ритуалу. И слова его о том, что последний день для Нины пройдет куда тяжелее, были правдой. Бедняга не могла и пары минут заниматься одним делом. Даже банальное мытье посуды превращалось в настоящий Ад иллюзий, в котором она видела кровавую воду в тазу с водой и посудой, и какие-то куски стекла, а дальше - хуже. В воде начали плавать пальцы. Ее пальцы. Едва сдерживая истерический вопль, Нина закусывала губы и старалась не смотреть в воду.
В какой-то момент мимо прошла Елизавета Сергеевна и заметила белое лицо дочери.
- Нин, ты чего? Такое чувство, что ты в кипящем масле посуду моешь.
Нина в ответ только слегка мотнула головой, пытаясь сказать, что все хорошо.
Когда женщина ушла, Нина выдохнула, и вытащив кисти рук из пенистой воды увидела, что у нее нет ни единого пальца на руках, а на ладони, которую некогда лизнул пес-демон, была дыра с выжженными до углей краями. Подбородок Нины дернулся. Она была на грани. Как может иллюзия быть такой реальной? Она же видела эти костяшки, виднеющиеся в плоти, она видела, как кровь, вперемешку с мыльной водой вытекает из ран и стекая по локтям, скрывается где-то под завернутыми рукавами кофты. Нина всхлипнула, и вытерев слезу тыльной стороной руки хотела уже заорать и снова впустить в себя дух этой треклятой ведьмы, лишь бы избавиться от этих видений, которые возникали уже без повода. Но Егор, он не простит, если она сдастся. Надо держаться. Это последний день.
Нина поборола отчаяние и зная, что все ее пальцы на месте, продолжила мыть посуду. Закончив с этим, вышла во двор, чтобы покурить и успокоиться. Никогда раньше она столько не курила. Нервы и вся эта ситуация в целом, доводила ее до сумасшествия. Выйдя на крыльцо, девушка нервно закурила и посмотрела на траву. Кругом валялись их дохлые куры с оторванными головами. Она затряслась, уже боясь представить, какое видение будет следующим. Благо, понимала, что это дух ведьмы заставляет ее сорваться и нарушить "пост", как его называл Егор. Это мотивировало ее.
Достав из кармана телефон она решила кое-что проверить и, включив камеру, навела его на кур. Девушка даже улыбнулась, когда увидела в экране телефона вполне себе живых пернатых ряб, бродивших по дорожке. Выходит, сила Евдохи на технику не распространяется. Тем лучше. Это подняло боевой дух Нины. После этого жуткие иллюзии перестали на неё так действовать. На игравшую с дохлой курицей Алинку с топором Егора в затылке Нина наводила телефон и видела, как девочка без всяких топоров сидит и играет с вполне себе живой курицей. Она даже стала воспринимать это, как игру.
Постепенно приблизился вечер. Егор написал кучу сообщений о том, что он уже готов к ритуалу, а Нина рассказывала ему о своих видениях и о их разоблачении с помощью камеры телефона.
После очередной дозы никотина, девушка нагулялась по огороду и вернулась домой. Было уже без четверти восемь. Она стащила старые калоши и, едва не навернувшись о кровавое месиво из Рыжего, вошла в дом, бегом направившись к своей койке, чтобы снова испить святой воды. Шторка была задернута. Нина отдернула ее и потянулась за водой, но в глаза бросились два подвешенных под потолок тела без кожи, один из которых принадлежал Елизавете Сергеевне, а второй Алинке. Нина уже знала, что это просто иллюзия, но от этой картины затошнило и стало до одури жутко.
Чтобы выяснить, чем на самом деле заняты Елизавета Сергеевна и Алинка, Нина дрожащими руками достала из кармана телефон и медленно навела на них. Она громко замычала и вжалась в стену, когда увидела в экране то же самое, что и в реальности. Нина, с полными слез глазами замотала головой, отказываясь верить в увиденное и попыталась вслушаться, чтобы хотя бы звуки указали ей, где на самом деле мама и Алинка, но кругом царила адская тишина. Лишь муха жужжала, суетясь над двумя освежеванными трупами. Нина завыла сквозь сомкнутые губы и нервно вытирая слезы, понеслась на улицу.
Она не понимала, что произошло, и правда ли, что с мамой и девочкой что-то случилось. Наматывая круги по огороду она трясущимися руками писала сообщение Егору, рассказывая об увиденном. Тот ответил только через десять минут, за которые Нина истрепала себе все нервы и обревелась до приступов.
"Нин. Она просто поняла, что ты нашла способ успокоения и усилила силу иллюзий. Не верь. С твоей мамой и Алинкой она ничего не сможет сделать. Верь мне. Прошу. Выпей еще воды, видение спадет."
Нина кивнула на его сообщение и помчалась в дом. На этот раз уже никого в доме не было. Только все стены сплошь были вымазаны густой кровью. Нина достала бутылку, в которой на этот раз были какие-то ошметки мяса с толстыми опарышами. Сквозь слезы Нина сделала несколько глотков и положила бутылку на место. Стены стали прежними. Девушка тяжело выдохнула и свалилась в койку.
