Наследник колдуна
Он не выбирал свою судьбу. Её за него выбрали. И теперь он - наследник колдуна. Егору приходится не только скрывать неблаговидные дела своих приёмных родителей, но и бороться с силами намного превосходящими его в знаниях колдовства. Всё смешается в один тугой узел - мистика и любовь, страх за близких и колдовство, существа из нижнего мира и возродившаяся ведьма...
Егор хохотнул в трубку и спросил.
- Елизавета Сегреевна еще не пронюхала про наше заявление?
- Пока нет. Но если продолжит допытывать я могу и сболтнуть.
- Не сболтнешь, прорвемся. Ладно, мне снова к этой бабке съездить надо. Я заберу мотоцикл, а на обратном пути заеду. Надеюсь, к тому времени щи будут готовы?
- Надеюсь. А Алинку не завезешь?
- Она сегодня что-то измотанная какая-то. Никуда идти не хочет. Говорит, всю ночь дичь всякая снилась.
- Она будет целый день одна?
- Ей не привыкать. И потом, она сегодня хочет заняться стиркой своих кукольных платьев и игрушек. Не хочу мешать ей в таком серьезном и ответственном деле.
- О, да. Дело действительно серьезное, - хихикнула Нина и пожелав удачной поездки завершила разговор.
С минуту она побродила по комнате, чувствуя, как неприятное послевкусие сна постепенно забывается, и ушла в террасу, помогать маме готовить щи. Сказано же, надо тоже учиться.
Через час крупный пузатый чугун уже томился в печи. Нина занялась прополкой в переднем огороде, а Елизавета Сергеевна сидела у открытого окна и перешивала старую любимую юбку. Рыжий валялся на тропке, между грядок, и млел на солнышке. На подоконнике радио исполняло песню про то, что нужно любить отважных летчиков и моряков, а Нина соглашалась со словами песни припевом. Когда песня закончилась Елизавета Сергеевна ушла проверить щи и громко воскликнула. Нина навострила уши и прошла к окну, убавляя звук радио.
- Мам, что там? Щи убежали?
- Какие щи? Ты глянь, что этот Рыжий опять натворил! Вся стена разодрана! А я только заметила! - возмутилась женщина.
Нина нахмурилась и приподняла тюль, чтобы рассмотреть с улицы. Ей стало жутко, когда она увидела глубокие полосы от когтей на стене и драные обои. Девушка сглотнула и закусила губу. Елизавета Сергеевна попыталась прислонить оторванный кусок обоев на место и ойкнула.
- Нин, смотри-ка. Ноготь чей-то. Фу. Черный какой.
- Стой! Не трогай! - крикнула Нина и залезла в дом через окно. - Дай мне, я посмотрю.
Женщина с пренебрежением протянула Нине мерзкую вещь.
- Небось еще строителям принадлежал, - предположила она, но Нина прекрасно знала чей это ноготь.
Длинный и черный, он всем своим видом давал понять, что сон Нины вовсе не сон, и Евдоха действительно была тут ночью. Но как? У нее нет физического тела. Она дух... или уже нет?
- Нин... - позвала мать, заглядывая дочери в лицо. - Ты чего побледнела? Не переживай ты так. Просто рабочие, когда сруб ставили, видимо зацепились где-то и оставили, а мы потом, когда стали отделывать не заметили и загородили. Бывает такое.
- Да, бывает, - Нина изобразила облегчение и улыбнувшись вернулась в огород, засунув ноготь в карман.
Дела не клеились. Радио больше не бодрило, а все мысли были об вчерашнем сне. Что это было? Нина уже смутно помнила слова, произнесенные ведьмой. Она говорила, что ей нужны они. Кто они? Или что? Ответить на эти вопросы может только Егор, которого и стала дожидаться Нина. Он приехал через полтора часа и сразу же был уволочен своей невестой за баню, пока Елизавета Сергеевна накрывала на стол.
- Что случилось? Нин, на тебе лица нет. Я еще с утра заметил, что у тебя голос подавлен.
- Я и сама пока не знаю, Егор. Думаю, что надо тебе рассказать все, что происходило за все это время. То, о чем я предпочла не рассказывать.
Егор негодующе вздохнул и в ожидании уставился на Нину.
- Пошли присядем, - она увела Егора к сливовому пню и нервно закурив начала рассказывать. - В общем сегодня ночью я видела сон жуткий. Это было, как тогда, с иллюзиями.
- Что ты видела? - Егор тоже закурил и начал серьезно слушать девушку.
- Она в углу сидела и скреблась. Я ее прогнать пыталась криками, а она сказала, что я больше не нужна... и еще... сказала, что ей нужны они, и еще какой-то бред, а потом... душить начала...
- А ты что сделала?
- Я? - Нина с полными слез глазами посмотрела на мужчину. - Я проснулась... а недавно... мама заметила, что обои на том месте, где, по нашему мнению Рыжий когти точил - грубо порваны. Увидели следы и... нашли вот это... - девушка достала из кармана ноготь и протянула Егору. Тот изменился в лице и напряг скулы, изучая ноготь.
- Это ее, да? - проскулила Нина.
- Не знаю. Сложно сказать.
- Мама говорит, что это могло остаться от строителей и, если честно, то я хочу верить во второй вариант, потому, что первый приводит меня в ужас. Мы ведь уверены, что она оставила меня и... она ведь действительно мертва? - Нина замолчала и после паузы, заглянув Егору в лицо, спросила. - Или нет?
Мужчина поджал губы.
- Если я попрошу тебя не спрашивать об этом, ты ведь все равно спросишь, верно?
- Егор, не тяни! - настаивала Нина, серьезно забеспокоившись. - Она мертва или нет?
- Фактически - да. Но в других смыслах... вопрос спорный...
- Так, - Нина выдохнула и поднялась на ноги, начав наматывать круги за баней. - Значит вот почему ты не ответил мне, когда я спросила, где похоронены Евдоха с мужем? Она жива???
- Да нет, говорю! Я не знаю, как это назвать правильнее!!!
- Говори, как есть! - Нина нависла над Егором, ткнула ему на ноготь, и чуть не плача проскулила. - Боже, Егор. Ее ногти у меня в стене!!! Она была в моем доме! Ты понимаешь? Это уже не галлюцинации, которые она мне показывала! Это уже ОНА! Она сама! В моем доме!
Нина сорвалась и усевшись на пень тихо заплакала, утопив пальцы в волосах.
- Нин. Я не лгу тебе. Просто не могу объяснить. Есть вещи, которых я и сам не знаю. Или ты думаешь, что они с Григорием могли научить меня абсолютно всему, что знают? Так какой же мастер будет учить своего ученика самому тайному? Самое сокровенное они унесли в могилу с собой.
- Так где они?
- Григорий на церковном кладбище закопан. Чтобы возле покойных священников ему тошно было.
- А Евдоха?
- С ней сложнее.
- Егор!
Мужчина вздохнул, понимая, что без ответа его в покое не оставят.
- Помнишь, я рассказывал тебе, что отравил Евдоху?
- Да.
- Так вот. Она сдохла у меня на глазах. Пришлось хоронить. Все шло хорошо недели три.
- А потом?
- Не перебивай, - Егор закурил. - А потом по ночам в стены скрестись начала. Пустить просила, дьяволица. Благо, я уже весь дом очистил от ее "духа" и проникнуть она не могла. Вот только самого себя не застрахуешь. Куда не пойду, кругом она мерещилась. Понял я, что в серьезное дело встрял, лишив эту гадину жизни, и большое проклятье на себя навлек. Пошел я на кладбище, хотел могилу ее святой водой залить, да кресты разложить и песком присыпать, а там могила провалена. Да так, будто год или больше прошло с похорон. Той же ночью явилась она ко мне. Ливень был жуткий. Стоит там, под окном, в стекло скребется, войти хочет. Хрипит мне оттуда, мол, не будет мне от нее покоя. Навсегда я ей принадлежу, ибо жизни ее лишил. Тут уж я совсем одурел, схватил топор да крест стальной. Пошел и в грудину ей топор засадил и за дворами уволок до озера. Там крест в разрубленную грудину воткнул и сбросил в озеро. Потом долго не являлась. Вообще, - Егор на минутку замолчал, решив затянуться.
Нина смотрела на него и не могла поверить, что все это правда.
- А потом, - продолжил Егор, - снова начала. Уже и не знал, куда деваться. Хоть руки на себя накладывай. Не за себя страшно было, а за то, что Алинка в приюте окажется из-за сумасшедшего дядьки. К тому уже шло. Знаешь, она и мне такую дрянь показывала, что сумасшествие - было бы поблажкой. Решился я еще кое-что попробовать. Выпил с поллитра своей кедровки, для смелости, и подался на озеро. Нарочно для меня всплыла на поверхность, змея. Выловил ее, завернул в черный мешок и поволок в их дом, который после смерти Маши уже был заброшен. Утащил в подвал, свалил вниз и запер там, да еще и на западню хламья навалил, чтобы уж точно не вылезла... с тех пор и тишина. Видать, недавно снова выбралась, с помощью силы нечистой.
- Выходит... вот почему ты меня отругал тогда, когда я в тот дом заходила.
- Разумеется поэтому.
Нина поежилась, представляя, как ходила по дому, в подвале которого "живой" труп лежит.
- Теперь ты знаешь все, - выдохнул Егор.
- Да... вот только что делать теперь? И зачем она все-таки ко мне приходила? И почему не довела дело до конца? Столько вопросов! Знать бы заранее!
- Эх, Нинка, - усмехнулся Егор с иронией в голосе. - Увязла ты в такой трясине, что до конца жизни будешь отплевывать. А может повременим пока, с заявлением-то?
Девушка округлила на Егора глаза.
- Ты серьезно?
- Да уж куда серьезнее-то.
- Нет уж! Мы оба в этой "трясине", и если надо, вместе тонуть будем! Или ты струсил?
Егор довольно закатил глаза.
- Вот я на тебе только за эти слова бы и женился! Дай обниму! - он притянул Нину за руку и положил ее голову себе на грудь.
- Чтобы я больше такого не слышала. Даже шутка звучит как-то мерзко.
- Согласен.
- Раз согласен, пошли щи есть. Потом еще поговорим на эту тему...